Умрёте - сразу проситесь в ад, в раю вас ждёт разгневанный Профессор (с)
Наконец меня пробило, и я начала писать. В кои-то веки - про Келебримбора. А то ж сто лет про него написать хотелось.
Название: Первый бой
Категория: джен
Персонажи: Келебримбор
Рейтинг: PG
Жанр: драма, ангст
Размер: драббл, 111 слов.
читать дальшеЭто - должно - было - быть - иначе.
Вдох - удар. Выдох - прыжок.
Пригнуться, выпрямиться.
Это - должно - было - быть - не - здесь.
Не так.
Была тьма. Был враг. Но не было боя.
А теперь - нет врага и нет тьмы.
Но бой идет.
Пламя факелов.
Пламя на клинке. Алое. И алая кровь.
Сталь о сталь. Неумело, впервые.
Прыжок.
Это - тоже - враг.
Сталь о дерево.
Вода о дерево.
Сталь о воду.
Крик. Всплеск.
Пламя яростно. Но ему не зажечь море.
Вода гасит пламя.
Еще рывок, еще натиск...
Соль на губах. Звон в ушах.
Вода зальет пламя.
Сзади. Сзади - свист, гул - ветер.
Шквал стрел.
Ветер гасит волны.
И продувает голову.
Вовремя, чтобы спасти жизнь.
Слишком поздно, чтобы спасти остальное.
Название: Развенчанный кумир
Категория: джен
Персонажи: Келебримбор, Лутиэн
Рейтинг: PG
Жанр: драма, АУ
Размер: мини, 2043 слова
Авторский комментарий: заявка была забавной: "В Лутиэн влюблен не Келегорм, а Куруфин. Развитие этой истории. Применение Статута (Лэтхе погибла при резне, Келебримбор жив) ХЭ!, АУ."
Поскольку к истории Берена и Лутиэн я отношусь понятно как, заявка меня дёрнула и обидела. А потом до меня дошло, что формулировка позволяет, эм, истолковать эту заявку разными способами.
Всё строго по заявке, честное слово. Куруфин влюблён, Статут может быть применён, АУ в наличии, ХЭ есть. Кому автор хотел, тому и ХЭ.
А если серьёзно, то текст не о Куруфине и даже почти не о Лутиэн. Я хотела написать о Келебримборе, о том, каким он был и почему отвернулся от отца. Это АУ, но, на мой взгляд, в каноне он чувствовал нечто схожее.
читать дальшеВсю свою жизнь Келебримбор верил отцу. Верил так, как верят в Творца, и каждое его слово было законом, и каждый поступок - эталоном.
И всегда - с юности - Келебримбор знал, что проклятье народа нолдор - в женщине, задурившей голову королю; в том, что Финвэ не дождался женщины, которую любил, которая родила ему сына. Знал, что Валар, придумав Статут, заперли королеву в тюрьме навечно.
Правда, с тех давних времён Келебримбор слышал и иные мнения... король Финрод говорил иначе, и ему было трудно не верить. А не верить отцу было невозможно.
Но теперь творилось что-то невероятное, немыслимое - отец, его отец, всегда трезвый, рассудочный и сдержанный - сейчас потерял голову из-за этой синдэ, потерял настолько, что готов был навечно заточить мать, лишь бы обладать этой девушкой. И Келебримбор невольно проводил параллель между двумя историями, хотя отец утверждал, что ситуации разные, что быть вместе с матерью все равно невозможно, что между ними - Валар, море, клятва, война и тысячи других преград, что королевна принесет войска...
Келебримбор пытался верить, но это было все труднее.
Он надеялся найти часть ответов в беседе с синдэ, и отправился к ней; девушку заперли в одной из комнат в принадлежавшем Феанарионам крыле дворца - о ее присутствии в Нарготронде знали, конечно, только доверенные воины. У дверей стояла стража, якобы для того, чтобы на зов гостьи в любой момент кто-то мог откликнуться.
Получив приглашение войти, Келебримбор так и поступил, аккуратно закрыл за собой дверь и довольно неприязненно оглядел девушку; она сидела в кресле у окна и только искоса глянула на него, однако на приветствие ответила вежливо. Келебримбор, по крайней мере, теперь понимал, чем она околдовала отца: такой красоты ему не приходилось встречать; а вид девушки невольно трогал сердце - в ней чувствовалось что-то, что пересиливало неприязнь. Келебримбор был даже рад этому - ему самому лучше понять и принять выбор отца. Лучше ведь?
- Простите, что беспокою вас. королевна, но мне хотелось увидеть вас и познакомиться; надеюсь, я не помешал вам?
Девушка жестом предложила ему сесть, но Келебримбор, хоть и подошел к креслу, ограничился тем, что облокотился на спинку.
- Нет, лорд Келебримбор; тюремщик не может помешать пленнице, - без вызова, без оскорбленного вида, очень спокойно отозвалась синдэ. Келебримбор оторопел.
- Вы считаете себя пленницей?
- Я лишена возможности покинуть этот город и даже свои комнаты, ко мне никого не допускают, я не могу даже передать вести о себе - кто же я, по вашему, лорд?
Поворот оказался совершенно неожиданным; Келебримбору не приходило в голову, что девушка может считать себя узницей. Ведь это она околдовала отца и стремилась замуж, так зачем было держать ее здесь силой? Только теперь Келебримбор подумал, что синдэ - ее зовут Лютиэн - что Лютиэн ведь была невестой этого сумасшедшего смертного. Конечно, любая женщина не задумываясь предпочла бы Куруфина кому угодно, но ведь Лютиэн даже сбежала из дома, чтобы помочь смертному - она сама сказала.
Это было очень странно.
Наверное, девушка заметила его замешательство, потому что продолжила тем же спокойным тоном:
- Вы ведь сын лорда Куруфина? Я слышала о вас от короля Финрода. Неужели вы не знаете о том, почему я здесь?
Келебримбор моргнул.
- Потому что вы станете... - в голосе прозвучала все-таки неприязнь, - женой моего отца.
В глазах девушки мелькнуло что-то такое, что Келебримбор невольно выпрямился и сделал шаг назад.
- Никогда!
Пламя опало - не погасло, а снова ушло в глубину.
- Вам нет нужды тревожиться, лорд Келебримбор - я никогда не соглашусь, даже если меня принудят силой.
- Мой отец неспособен... - запальчиво начал он, но умолк, не договорив. Келебримбор отлично знал, что отец вполне способен на насилие, встретив противодействие своей воле.
Но ведь если не синдэ околдовала его, значит, отец сам сделал свой выбор. Сам забыл мать и полюбил эту... Лютиэн была красива, очень красива, но как можно было забыть его мать?!
И ведь отец сам первый осуждал нан-эльмотского Темного Эльфа за брак не по закону, без согласия родичей - а что он делает сам, желая брака без согласия женщины?
И как вообще возможен брак без желания?
Келебримбор не представлял себе, что задумал отец; можно взять корабли силой, если они тебе нужны, но не девушку же в жены! Это невозможно - это орочий поступок - это... это безумие! Но отец трезв и разумен, он всегда знает, что делает, так чего же он добивается? Чувство было таким же, как тогда, в Амане, когда кругом рушился привычный и понятный мир.
В тот вечер он ушел - спасся бегством - но уйти от своих мыслей не смог. Логически мыслить Келебримбор умел всегда, и одно неизбежно следовало из другого: если Лютиэн любит своего смертного и не любит отца, если она хочет уйти - значит, отец сам забыл мать, принуждает ее силой к браку, значит, совершает то, что сам всегда осуждал...
На следующий день он пришел снова, надеясь найти выход; но ничего ободряющего не узнал. Лютиэн сказала только, что, по словам лорда Куруфина, он написал ее отцу, ставя того в известность о браке. Келебримбор об этом не знал.
Разговор с отцом ничего не прояснил, только запутал хуже.
- Она воображает, что любит этого смертного, но подумай сам, Тьелпэ, зачем этот оборванец нужен такой женщине? - пожал плечами отец, когда Келебримбор спросил его напрямик. - Скоро мы получим точные известия о его гибели, она поплачет - и морок рассеется, к ней вернется трезвый ум и она увидит, кто на самом деле достоин ее любви.
Отец всегда был так уверен в себе, что даже Келебримбор заколебался - может быть, так все и будет?
Но, уйдя от отца, он снова вспомнил лицо Лютиэн, ее глаза, голос, тон - и лгать себе больше не мог: отец заблуждался, страсть ослепила его, а не ее.
И способа помочь отцу Келебримбор просто не видел, кроме одного.
К Лютиэн он вошел вечером, держа в руках ее плащ; страж у двери, выпив сонное вино, крепко спал.
На сей раз девушка, едва увидев его ношу, поднялась на ноги и подошла стремительно. Молча приняла плащ.
- Вам нужно уходить отсюда прямо сейчас, - отрывисто проговорил Келебримбор. - Оставьте моего отца в покое. Коня я вам дам.
Взгляд у девушки был прямой и строгий - как у прадеда когда-то.
- Благодарю вас, лорд Келебримбор, - а голос в самом деле очаровывал. - Вы дарите мне надежду, когда я готова была отчаяться.
Не слушая особенно слов, он кивнул.
- Одевайтесь; я вас выведу из дворца и провожу до конюшен.
Вдвоем они прошли по коридорам - в плаще девушку не видел никто - и добрались до внутреннего двора, где уже ждал хороший конь. Келебримбор, подумав, что одинокого коня вернут во дворец, вскочил в седло и помог девушке взобраться перед собой.
- Придется провожать чуть не до границы, - вздохнул он. Хорошо, что при оружии, как всегда. - Ничего, к моим отлучкам давно привыкли. Довезу вас полпути до Завесы, там вы сами проберетесь, если уж сумели покинуть Дориат.
К его удивлению, девушка качнула головой.
- Лорд Келебримбор, я всей душой благодарна вам за желание помочь, но я не вернусь в Дориат - я не могу; я покинула дом, чтобы помочь моему жениху и я должна это сделать.
"Он уже мертв, наверное," - хотел сказать Келебримбор, но пожалел ее.
- Он мужчина и воин, с ним целый отряд; вряд ли вы поможете, скорее наоборот.
- Они в плену, - возразила Лютиэн. - В плену у Гортхаура. Я знаю это, но я чувствую - Берен еще жив; я должна спешить. Если вам нужно, чтобы я покинула Нарготронд, не все ли равно, куда я поеду?
Келебримбор встревожился всерьез.
- В плену?! В Тол-ин-Гаурхот? - где же еще, если Гортхаур... - И король Финрод?
На смертного наплевать, но король... он был ему родичем и, если честно - другом. Келебримбор не поддержал его безумную идею, но смерти не желал, а плена - еще меньше.
- Вы и этого не знали? - немного печально. - Да, лорд. Он жив - его я чувствую хуже, и все-таки я убеждена, что он еще жив.
Нужно было остановить эту безумную. Отец прав, так и есть, она утратила рассудок - но... раз они до сих пор ничего не слышали с границ - плен казался вероятным. Значит, король нуждался в помощи, что бы там ни было с Клятвой, но...
Келебримбор отчетливо понимал сейчас, что если отец знал - а он знал - и не стал помогать, то помощи в Нарготронде ждать неоткуда.
- Я отправлюсь туда и попробую помочь, - твердо проговорила Лютиэн, и Келебримбор почувствовал, что спорить не может. В конце концов, не тащить же ее в Дориат силой!
Проще всего было вывезти девушку на Талад Дирнен и отпустить - сама доберется. Но поступить так - значило обречь ее на гибель, даже дочь майэ, в конце концов, никто по сравнению с Гортхауром.
И был еще король Финрод...
Келебримбор молча послал коня вперед. Он думал.
Ехали без отдыха почти сутки, выбирая те пути, где не стали бы искать беглянку; Келебримбор взял с собой припасы, но на долгий путь до Теснины Сириона их не хватило бы, так что ему пришлось попросить долю у встреченного патруля; закутанную в плащ Лютиэн, разумеется, никто не видел.
Но по большей части они были вдвоем и могли даже спокойно разговаривать, не опасаясь быть услышанными; Лютиэн немного рассказала о себе, расспросила Келебримбора - к его удивлению, она знала о нолдор, о нем самом и вообще о мире немало. Говорить с ней было почти так же легко, как с королем Финродом, о котором она тоже знала немало - они дружили, как оказалось.
На второй день Келебримбор заявил, помогая девушке сесть в седло:
- Если уж вы твердо намерены отправиться геройствовать, то отпустить вас одну я не могу. Я вас вывез из безопасного Нарготронда, значит, я отвечаю за вашу жизнь. Кроме того, король Финрод помог когда-то нам всем - я не могу оставить его на верную гибель!
На этот раз плащ не скрывал девушку, и она посмотрела на него долгим взглядом, таким теплым, что от него по-весеннему холодное утро показалось теплым.
- Благодарю вас, - только и сказала она. - Вдвоем мы справимся наверняка.
План девушки был прост и безумен одновременно, но ничего лучше Келебримбор предложить не смог.
Келебримбор помнил эту крепость еще в те времена, когда она была Минас-Тиритом; и сейчас от пения в черной крепости словно просыпалась ее подлинная сущность...
Пока не распахнулись ворота, изрыгая - иначе не скажешь - волка, ринувшегося вперед, чтобы заставить песню оборваться.
Келебримбору хватило одного точного удара - он был превосходным бойцом.
Вскоре туш волков кругом было куда больше, и наступило затишье... а потом из вдруг распахнувшихся ворот дохнуло таким холодом и мраком, какого Келебримбор не чувствовал после Форменоса. Он побелел, но пальцы только крепче сжали меч. Тогда он испугался, а сейчас - не мог, не смел позволить себе это...
Девушка чуть вскрикнула - не для нее такой враг, какой бы она ни была храброй; да и не для самого Келебримбора, но меч он сжимал крепко. Не убьет, так хоть покромсает немного.
Гортхаур шел не спеша, губы кривились в надменной и уверенной усмешке. Келебримбор почувствовал какой-то интерес к себе - так он сам смотрел на необычный кусок руды: что же это такое, что таит в себе? Интерес исследователя. А руда... а что руда? Какой бы ни была, а молот ее раздробит.
Ну, в данном случае - меч; молот у хозяина, меч у слуги.
Келебримбор поднял свой клинок - работы деда.
Мечи скрестились, выбивая искры - раз, другой, а потом Лютиэн шагнула к ним, песня - она что, все это время пела? - взмыла ввысь, становясь громче, плащ взметнулся, и Гортхаур оступился, а Келебримбор ринулся в атаку; теперь соотношение сил стало иным, совсем иным. Теперь он уже теснил, а майа оборонялся, и явно сражался на два фронта теперь - против клинка и против чар.
Долго так продолжаться не могло; не замечая горящей раны в бедро, Келебримбор вышиб меч у врага и опрокинул его на спину, готовясь прикончить, но Лютиэн остановила его. Ее явно имело смысл послушать.
Уже глядя вслед улетающему прочь Гортхауру, уже пробегая по мосту и торопясь внутрь крепости - как же хорошо, что он здесь ориентировался! - уже выбивая дверь, на которую указала Лютиэн, Келебримбор не мог поверить, что не попал в сон или в чьи-то чары. Так не могло быть.
Но было.
Выбить не удалось, но своим мечом он перерубил засов и распахнул тяжелую дверь; из подземелья дохнуло вонью - кровь, гниль, трупный запах... Келебримбор поднял факел и осветил грязную камеру, разорванные тела, а у стены - тушу волка и две фигуры. Один из узников склонился над другим, обнимая его и не видя, кажется, вошедших.
- Берен! - Лютиэн метнулась вперед, пока Келебримбор в ужасе оглядывался, пытаясь понять - остались ли здесь живые. К горлу подкатила безумная ненависть, он уже жалел, что девушка убедила его не добивать майа.
А она упала на колени рядом с сидящим, который только теперь поднял голову. В свете факела Келебримбор узнал лицо того, второго, которого смертный держал на руках. Король Финрод, с коротко остриженными волосами, с залитым кровью мертвенно-бледным лицом.
Келебримбор привалился к стене, понимая, что они пришли слишком поздно, и смертный - чтоб он сдох поскорее - жив, а король...
Голос Лютиэн даже сейчас звучал певуче и музыкально:
- Он еще жив. Я исцелю его.
Ну и Обзорам
Название: Первый бой
Категория: джен
Персонажи: Келебримбор
Рейтинг: PG
Жанр: драма, ангст
Размер: драббл, 111 слов.
читать дальшеЭто - должно - было - быть - иначе.
Вдох - удар. Выдох - прыжок.
Пригнуться, выпрямиться.
Это - должно - было - быть - не - здесь.
Не так.
Была тьма. Был враг. Но не было боя.
А теперь - нет врага и нет тьмы.
Но бой идет.
Пламя факелов.
Пламя на клинке. Алое. И алая кровь.
Сталь о сталь. Неумело, впервые.
Прыжок.
Это - тоже - враг.
Сталь о дерево.
Вода о дерево.
Сталь о воду.
Крик. Всплеск.
Пламя яростно. Но ему не зажечь море.
Вода гасит пламя.
Еще рывок, еще натиск...
Соль на губах. Звон в ушах.
Вода зальет пламя.
Сзади. Сзади - свист, гул - ветер.
Шквал стрел.
Ветер гасит волны.
И продувает голову.
Вовремя, чтобы спасти жизнь.
Слишком поздно, чтобы спасти остальное.
Название: Развенчанный кумир
Категория: джен
Персонажи: Келебримбор, Лутиэн
Рейтинг: PG
Жанр: драма, АУ
Размер: мини, 2043 слова
Авторский комментарий: заявка была забавной: "В Лутиэн влюблен не Келегорм, а Куруфин. Развитие этой истории. Применение Статута (Лэтхе погибла при резне, Келебримбор жив) ХЭ!, АУ."
Поскольку к истории Берена и Лутиэн я отношусь понятно как, заявка меня дёрнула и обидела. А потом до меня дошло, что формулировка позволяет, эм, истолковать эту заявку разными способами.
Всё строго по заявке, честное слово. Куруфин влюблён, Статут может быть применён, АУ в наличии, ХЭ есть. Кому автор хотел, тому и ХЭ.
А если серьёзно, то текст не о Куруфине и даже почти не о Лутиэн. Я хотела написать о Келебримборе, о том, каким он был и почему отвернулся от отца. Это АУ, но, на мой взгляд, в каноне он чувствовал нечто схожее.
читать дальшеВсю свою жизнь Келебримбор верил отцу. Верил так, как верят в Творца, и каждое его слово было законом, и каждый поступок - эталоном.
И всегда - с юности - Келебримбор знал, что проклятье народа нолдор - в женщине, задурившей голову королю; в том, что Финвэ не дождался женщины, которую любил, которая родила ему сына. Знал, что Валар, придумав Статут, заперли королеву в тюрьме навечно.
Правда, с тех давних времён Келебримбор слышал и иные мнения... король Финрод говорил иначе, и ему было трудно не верить. А не верить отцу было невозможно.
Но теперь творилось что-то невероятное, немыслимое - отец, его отец, всегда трезвый, рассудочный и сдержанный - сейчас потерял голову из-за этой синдэ, потерял настолько, что готов был навечно заточить мать, лишь бы обладать этой девушкой. И Келебримбор невольно проводил параллель между двумя историями, хотя отец утверждал, что ситуации разные, что быть вместе с матерью все равно невозможно, что между ними - Валар, море, клятва, война и тысячи других преград, что королевна принесет войска...
Келебримбор пытался верить, но это было все труднее.
Он надеялся найти часть ответов в беседе с синдэ, и отправился к ней; девушку заперли в одной из комнат в принадлежавшем Феанарионам крыле дворца - о ее присутствии в Нарготронде знали, конечно, только доверенные воины. У дверей стояла стража, якобы для того, чтобы на зов гостьи в любой момент кто-то мог откликнуться.
Получив приглашение войти, Келебримбор так и поступил, аккуратно закрыл за собой дверь и довольно неприязненно оглядел девушку; она сидела в кресле у окна и только искоса глянула на него, однако на приветствие ответила вежливо. Келебримбор, по крайней мере, теперь понимал, чем она околдовала отца: такой красоты ему не приходилось встречать; а вид девушки невольно трогал сердце - в ней чувствовалось что-то, что пересиливало неприязнь. Келебримбор был даже рад этому - ему самому лучше понять и принять выбор отца. Лучше ведь?
- Простите, что беспокою вас. королевна, но мне хотелось увидеть вас и познакомиться; надеюсь, я не помешал вам?
Девушка жестом предложила ему сесть, но Келебримбор, хоть и подошел к креслу, ограничился тем, что облокотился на спинку.
- Нет, лорд Келебримбор; тюремщик не может помешать пленнице, - без вызова, без оскорбленного вида, очень спокойно отозвалась синдэ. Келебримбор оторопел.
- Вы считаете себя пленницей?
- Я лишена возможности покинуть этот город и даже свои комнаты, ко мне никого не допускают, я не могу даже передать вести о себе - кто же я, по вашему, лорд?
Поворот оказался совершенно неожиданным; Келебримбору не приходило в голову, что девушка может считать себя узницей. Ведь это она околдовала отца и стремилась замуж, так зачем было держать ее здесь силой? Только теперь Келебримбор подумал, что синдэ - ее зовут Лютиэн - что Лютиэн ведь была невестой этого сумасшедшего смертного. Конечно, любая женщина не задумываясь предпочла бы Куруфина кому угодно, но ведь Лютиэн даже сбежала из дома, чтобы помочь смертному - она сама сказала.
Это было очень странно.
Наверное, девушка заметила его замешательство, потому что продолжила тем же спокойным тоном:
- Вы ведь сын лорда Куруфина? Я слышала о вас от короля Финрода. Неужели вы не знаете о том, почему я здесь?
Келебримбор моргнул.
- Потому что вы станете... - в голосе прозвучала все-таки неприязнь, - женой моего отца.
В глазах девушки мелькнуло что-то такое, что Келебримбор невольно выпрямился и сделал шаг назад.
- Никогда!
Пламя опало - не погасло, а снова ушло в глубину.
- Вам нет нужды тревожиться, лорд Келебримбор - я никогда не соглашусь, даже если меня принудят силой.
- Мой отец неспособен... - запальчиво начал он, но умолк, не договорив. Келебримбор отлично знал, что отец вполне способен на насилие, встретив противодействие своей воле.
Но ведь если не синдэ околдовала его, значит, отец сам сделал свой выбор. Сам забыл мать и полюбил эту... Лютиэн была красива, очень красива, но как можно было забыть его мать?!
И ведь отец сам первый осуждал нан-эльмотского Темного Эльфа за брак не по закону, без согласия родичей - а что он делает сам, желая брака без согласия женщины?
И как вообще возможен брак без желания?
Келебримбор не представлял себе, что задумал отец; можно взять корабли силой, если они тебе нужны, но не девушку же в жены! Это невозможно - это орочий поступок - это... это безумие! Но отец трезв и разумен, он всегда знает, что делает, так чего же он добивается? Чувство было таким же, как тогда, в Амане, когда кругом рушился привычный и понятный мир.
В тот вечер он ушел - спасся бегством - но уйти от своих мыслей не смог. Логически мыслить Келебримбор умел всегда, и одно неизбежно следовало из другого: если Лютиэн любит своего смертного и не любит отца, если она хочет уйти - значит, отец сам забыл мать, принуждает ее силой к браку, значит, совершает то, что сам всегда осуждал...
На следующий день он пришел снова, надеясь найти выход; но ничего ободряющего не узнал. Лютиэн сказала только, что, по словам лорда Куруфина, он написал ее отцу, ставя того в известность о браке. Келебримбор об этом не знал.
Разговор с отцом ничего не прояснил, только запутал хуже.
- Она воображает, что любит этого смертного, но подумай сам, Тьелпэ, зачем этот оборванец нужен такой женщине? - пожал плечами отец, когда Келебримбор спросил его напрямик. - Скоро мы получим точные известия о его гибели, она поплачет - и морок рассеется, к ней вернется трезвый ум и она увидит, кто на самом деле достоин ее любви.
Отец всегда был так уверен в себе, что даже Келебримбор заколебался - может быть, так все и будет?
Но, уйдя от отца, он снова вспомнил лицо Лютиэн, ее глаза, голос, тон - и лгать себе больше не мог: отец заблуждался, страсть ослепила его, а не ее.
И способа помочь отцу Келебримбор просто не видел, кроме одного.
К Лютиэн он вошел вечером, держа в руках ее плащ; страж у двери, выпив сонное вино, крепко спал.
На сей раз девушка, едва увидев его ношу, поднялась на ноги и подошла стремительно. Молча приняла плащ.
- Вам нужно уходить отсюда прямо сейчас, - отрывисто проговорил Келебримбор. - Оставьте моего отца в покое. Коня я вам дам.
Взгляд у девушки был прямой и строгий - как у прадеда когда-то.
- Благодарю вас, лорд Келебримбор, - а голос в самом деле очаровывал. - Вы дарите мне надежду, когда я готова была отчаяться.
Не слушая особенно слов, он кивнул.
- Одевайтесь; я вас выведу из дворца и провожу до конюшен.
Вдвоем они прошли по коридорам - в плаще девушку не видел никто - и добрались до внутреннего двора, где уже ждал хороший конь. Келебримбор, подумав, что одинокого коня вернут во дворец, вскочил в седло и помог девушке взобраться перед собой.
- Придется провожать чуть не до границы, - вздохнул он. Хорошо, что при оружии, как всегда. - Ничего, к моим отлучкам давно привыкли. Довезу вас полпути до Завесы, там вы сами проберетесь, если уж сумели покинуть Дориат.
К его удивлению, девушка качнула головой.
- Лорд Келебримбор, я всей душой благодарна вам за желание помочь, но я не вернусь в Дориат - я не могу; я покинула дом, чтобы помочь моему жениху и я должна это сделать.
"Он уже мертв, наверное," - хотел сказать Келебримбор, но пожалел ее.
- Он мужчина и воин, с ним целый отряд; вряд ли вы поможете, скорее наоборот.
- Они в плену, - возразила Лютиэн. - В плену у Гортхаура. Я знаю это, но я чувствую - Берен еще жив; я должна спешить. Если вам нужно, чтобы я покинула Нарготронд, не все ли равно, куда я поеду?
Келебримбор встревожился всерьез.
- В плену?! В Тол-ин-Гаурхот? - где же еще, если Гортхаур... - И король Финрод?
На смертного наплевать, но король... он был ему родичем и, если честно - другом. Келебримбор не поддержал его безумную идею, но смерти не желал, а плена - еще меньше.
- Вы и этого не знали? - немного печально. - Да, лорд. Он жив - его я чувствую хуже, и все-таки я убеждена, что он еще жив.
Нужно было остановить эту безумную. Отец прав, так и есть, она утратила рассудок - но... раз они до сих пор ничего не слышали с границ - плен казался вероятным. Значит, король нуждался в помощи, что бы там ни было с Клятвой, но...
Келебримбор отчетливо понимал сейчас, что если отец знал - а он знал - и не стал помогать, то помощи в Нарготронде ждать неоткуда.
- Я отправлюсь туда и попробую помочь, - твердо проговорила Лютиэн, и Келебримбор почувствовал, что спорить не может. В конце концов, не тащить же ее в Дориат силой!
Проще всего было вывезти девушку на Талад Дирнен и отпустить - сама доберется. Но поступить так - значило обречь ее на гибель, даже дочь майэ, в конце концов, никто по сравнению с Гортхауром.
И был еще король Финрод...
Келебримбор молча послал коня вперед. Он думал.
Ехали без отдыха почти сутки, выбирая те пути, где не стали бы искать беглянку; Келебримбор взял с собой припасы, но на долгий путь до Теснины Сириона их не хватило бы, так что ему пришлось попросить долю у встреченного патруля; закутанную в плащ Лютиэн, разумеется, никто не видел.
Но по большей части они были вдвоем и могли даже спокойно разговаривать, не опасаясь быть услышанными; Лютиэн немного рассказала о себе, расспросила Келебримбора - к его удивлению, она знала о нолдор, о нем самом и вообще о мире немало. Говорить с ней было почти так же легко, как с королем Финродом, о котором она тоже знала немало - они дружили, как оказалось.
На второй день Келебримбор заявил, помогая девушке сесть в седло:
- Если уж вы твердо намерены отправиться геройствовать, то отпустить вас одну я не могу. Я вас вывез из безопасного Нарготронда, значит, я отвечаю за вашу жизнь. Кроме того, король Финрод помог когда-то нам всем - я не могу оставить его на верную гибель!
На этот раз плащ не скрывал девушку, и она посмотрела на него долгим взглядом, таким теплым, что от него по-весеннему холодное утро показалось теплым.
- Благодарю вас, - только и сказала она. - Вдвоем мы справимся наверняка.
План девушки был прост и безумен одновременно, но ничего лучше Келебримбор предложить не смог.
Келебримбор помнил эту крепость еще в те времена, когда она была Минас-Тиритом; и сейчас от пения в черной крепости словно просыпалась ее подлинная сущность...
Пока не распахнулись ворота, изрыгая - иначе не скажешь - волка, ринувшегося вперед, чтобы заставить песню оборваться.
Келебримбору хватило одного точного удара - он был превосходным бойцом.
Вскоре туш волков кругом было куда больше, и наступило затишье... а потом из вдруг распахнувшихся ворот дохнуло таким холодом и мраком, какого Келебримбор не чувствовал после Форменоса. Он побелел, но пальцы только крепче сжали меч. Тогда он испугался, а сейчас - не мог, не смел позволить себе это...
Девушка чуть вскрикнула - не для нее такой враг, какой бы она ни была храброй; да и не для самого Келебримбора, но меч он сжимал крепко. Не убьет, так хоть покромсает немного.
Гортхаур шел не спеша, губы кривились в надменной и уверенной усмешке. Келебримбор почувствовал какой-то интерес к себе - так он сам смотрел на необычный кусок руды: что же это такое, что таит в себе? Интерес исследователя. А руда... а что руда? Какой бы ни была, а молот ее раздробит.
Ну, в данном случае - меч; молот у хозяина, меч у слуги.
Келебримбор поднял свой клинок - работы деда.
Мечи скрестились, выбивая искры - раз, другой, а потом Лютиэн шагнула к ним, песня - она что, все это время пела? - взмыла ввысь, становясь громче, плащ взметнулся, и Гортхаур оступился, а Келебримбор ринулся в атаку; теперь соотношение сил стало иным, совсем иным. Теперь он уже теснил, а майа оборонялся, и явно сражался на два фронта теперь - против клинка и против чар.
Долго так продолжаться не могло; не замечая горящей раны в бедро, Келебримбор вышиб меч у врага и опрокинул его на спину, готовясь прикончить, но Лютиэн остановила его. Ее явно имело смысл послушать.
Уже глядя вслед улетающему прочь Гортхауру, уже пробегая по мосту и торопясь внутрь крепости - как же хорошо, что он здесь ориентировался! - уже выбивая дверь, на которую указала Лютиэн, Келебримбор не мог поверить, что не попал в сон или в чьи-то чары. Так не могло быть.
Но было.
Выбить не удалось, но своим мечом он перерубил засов и распахнул тяжелую дверь; из подземелья дохнуло вонью - кровь, гниль, трупный запах... Келебримбор поднял факел и осветил грязную камеру, разорванные тела, а у стены - тушу волка и две фигуры. Один из узников склонился над другим, обнимая его и не видя, кажется, вошедших.
- Берен! - Лютиэн метнулась вперед, пока Келебримбор в ужасе оглядывался, пытаясь понять - остались ли здесь живые. К горлу подкатила безумная ненависть, он уже жалел, что девушка убедила его не добивать майа.
А она упала на колени рядом с сидящим, который только теперь поднял голову. В свете факела Келебримбор узнал лицо того, второго, которого смертный держал на руках. Король Финрод, с коротко остриженными волосами, с залитым кровью мертвенно-бледным лицом.
Келебримбор привалился к стене, понимая, что они пришли слишком поздно, и смертный - чтоб он сдох поскорее - жив, а король...
Голос Лютиэн даже сейчас звучал певуче и музыкально:
- Он еще жив. Я исцелю его.
Ну и Обзорам
-
-
30.12.2015 в 16:17Про второе я писала в комментах: неплохо, хоть и не вах, но вынос Саурона (не смотря на доводы других комментаоров) отдельно порадовал.
Это АУ, но, на мой взгляд, в каноне он чувствовал нечто схожее.
Я тоже так думаю. АУ, но куда ближе к оригиналу
чем хотелось бы
-
-
30.12.2015 в 17:20Я знаю, что второе могло бы быть и лучше, Но вынос Саурона мне лично кажется не притянутым, притянуто скорее то, что он вообще вышел. Спишем это на промысел Эру.
Писать АУ по Лейтиан мне тяжно, там всё и так совершенно. Ни убавить, ни прибавить.
-
-
30.12.2015 в 18:02Поддерживаю. Выйти он должен был, ибо самоуверен, за что в результате и поплатился.
Понимаю)
-
-
30.12.2015 в 18:16-
-
31.12.2015 в 00:51-
-
31.12.2015 в 01:49А вот второй пропустила и прочитала только сейчас. Интересно. И хорошо написано.
А по атмосфере, кстати, немного похоже на фик "Парень, дувушка и собака", который Илвен переводит, перевод, правда, не дошел еще до Лютиен в Нарготронде, но я прочитала и беззастенчиво проспойлерю это, потому что сильная вещь. И там тоже очень совестливый такой Келебримбор, хотя немного на-всю-голову-мастер... но события развиваются по канону.
-
-
31.12.2015 в 10:37vinyawende, спасибо. Тот фик я не читаю - не люблю такой стиль - так что ничего не могу сказать.
-
-
31.12.2015 в 15:48naurtinniell, о, жалко... на самом деле, он очень хорош, причем, чем дальше, тем лучше, так что рекомендую, может, не с первой части, а со второй или с третьей... там как раз Лютиен и Нарготронд... а четвертая вообще
-
-
31.12.2015 в 18:54-
-
31.12.2015 в 19:36-
-
31.12.2015 в 20:16-
-
01.01.2016 в 04:44А второе ровно наоборот, очень удачно по мысли, но... с чего у тебя обращение на "вы"? и всякие "логически" и т.п. очень выбивают.
-
-
01.01.2016 в 14:31А обращение на "вы" у меня всегда есть. В английском-то его понятно, что нет, а в квенья уважительная форма вроде бы есть, как и в синдарине, хотя там и не совсем вы, так что на русском я всё-таки пишу, как мне естественнее.
А что не так с "логически"?
-
-
01.01.2016 в 16:36-
-
01.01.2016 в 16:39-
-
01.01.2016 в 16:48-
-
01.01.2016 в 17:04-
-
01.01.2016 в 22:24Из стиля выбивается. Слишком современное слово. И еще сколько-то таких. Я за собой регулярно эти слова отлавливаю - и они довольно легко заменяются на синонимы из нейтрального словаря.
-
-
01.01.2016 в 22:46