воскресенье, 20 марта 2016
Вообще я написала на битву безобразно мало. У меня лежат ещё четыре начатых текста, но... Но.
С другой стороны, я написала хоть что-то, причём не то, что давно задумывалось, а то, что пришло в голову спонтанно. Как раз задуманное лежит мёртвым грузом)))
За то, что я написала хоть что-то - спасибо
Муррваля прежде всего, которая пинала и вообще помогала родить идеи. Особенное спасибо за Даэрона.
Итак, часть первая - драбблы.
НизкорейтингНазвание: Из века в век, из леса в лес
Бета: OravaРазмер: драббл, 750 слов
Пейринг/Персонажи: спойлерДаэрон, Трандуил
Категория: джен
Жанр: зарисовка
Рейтинг: G
Этот лес был живым — завораживающе, таинственно живым. Тропа то пропадала, то снова возникала под ногами, деревья разводили ветви, позволяя солнцу на мгновение проникнуть до самой земли, а потом снова пряча небо.
Путник не выбирал дороги, а подчинялся воле леса, идя туда, куда его направляли. Он тепло и даже дружески касался стволов, аккуратно перешагивал через молодые побеги и обходил норки зверей, а его шаги не приминали траву; лес же берёг его от бурелома и лишь изредка, скорее в шутку, целил в лицо еловыми ветвями.
Этот лес был живым, таким живым, что, казалось, здесь жили квенди — чем ещё можно было объяснить такую отзывчивость?
Но путник не спрашивал лес ни о чём, а между собой и с ним деревья не говорили о других квенди.
И всё же к вечеру голос леса изменился; теперь вокруг звучало множество разных мелодий, не мешая друг другу, а перекликаясь. Да, теперь не оставалось сомнений в том, что здесь были квенди, и что тропа вывела путника в ту часть леса, где их и можно было встретить.
Путник остановился. Он дорожил своим одиночеством и не хотел нарушать его — пришлось свернуть с тропы и идти в другую сторону.
Лес казался разочарованным. Он ведь старался помочь!
Идти стало труднее — теперь попадались и болотца, и коряги, и замшелые валуны, и сухостой. Путник аккуратно обходил препятствия, стремясь строго на восток, но без солнца в лесу трудно держать направление — особенно если лес не согласен.
И к сумеркам, когда высыпали первые звёзды, путник снова почувствовал близость квенди. Только на сей раз уйти в чащу не удалось, и он, махнув рукой, направился прямо туда, куда вела воля леса.
Вскоре стали слышны отголоски смеха и песен, а потом впереди замерцали огни костров. Путнику казалось, что он разбирает и силуэты, но чем ближе он подходил, тем оглушительнее становилось сплетение мелодий, точно кругом гудели сотни разных голосов.
И вдруг всё стихло, стоило ему переступить некую черту; погасли огни, исчезли силуэты, лес затих и замер, затаившись, будто не было здесь ничего.
Путник остановился, оглядываясь. Спросил лес — лес молчал…
Он нахмурился. Что-то было неуловимо знакомое в случившемся, в чарах, паутина которых поймала его, так что не разберёшься теперь, где была его ошибка, где — воля леса, а где — того, кто напел эти чары.
Тех. Один эльф, даже могучий чародей, не отвёл бы ему глаза. Здесь творили песню многие…
Путник попытался нащупать хоть одну нить, чтобы понять, где явь, а где морок, но это было нелегко; лес помогал чародеям, прятал их нити в своей мелодии. Тогда путник достал из-за пояса лёгкую деревянную флейту, приложил её к губам и заиграл — ощупью, осторожно, пробуя на вкус окружающие звуки.
Но во всей сложной и причудливой сети путник уловил лишь одну нить, охотно откликнувшуюся на звуки его флейты. Точно вплетал её кто-то знакомый, кто-то, кто оставил ему ключ.
Он продолжал играть.
Нет, всё было иначе. Никто не ждал его здесь, но природу этих чар он теперь мог разгадать; теперь, потянув за одну нить, путник чувствовал: узор ему незнаком, но способ сплетения, природа иллюзии — привычны, хотя и давно скрыты в глубинах памяти.
В тех же глубинах, в которых — если заглянуть вслед за музыкой флейты — можно найти не только способ распутать чары. Там можно увидеть поляну, поросшую болиголовом, и мальчика, учащегося самому простому из искусств: сменить облик неживого, выдать камень за куст, а куст — за камень…
Отголосок той старой мелодии звучал в этой, знакомой нити.
А узор распадался, и понемногу путник понял, что огни и празднество остались, никуда не тронулись с места, но до них ещё добрых полсотни шагов. Отсюда была видна широкая поляна, украшенная цветами, и столы, уставленные блюдами, и светильники на деревьях.
И стрела, смотрящая в горло.
Если чары не остановили вторгнувшегося без спроса — стрела остановит надёжнее.
Путник опустил флейту и развёл руки, показывая, что другого оружия у него нет. Трое стражников окружили его, но оружие опустили.
Вопросы — кто, откуда, что делает здесь — были ожидаемы, но ответить путник не успел: деревья расступились, пропуская высокого квендо с золотыми волосами.
Путник улыбнулся и покачал головой.
— Я узнал твою песню, Трандуил.
И, не дождавшись ответа, продолжил:
— Я сам научил тебя этим чарам — а ты, вижу, научил свой народ?
— Эти чары хранят нас от нежеланных гостей; но ты — гость нежданный, но драгоценный, — король леса склонил голову, увенчанную не золотым — цветочным венцом. — Я не чаял снова увидеть тебя. Добро пожаловать, Даэрон.
Это имя не звучало много лет, и путник, казалось, не сразу узнал его; а узнав — медленно моргнул.
— Это имя осталось в Дориате.
Король смотрел спокойно.
— Если так — избери себе другое. Для Зеленолесья.
Путник молчал ещё несколько ударов сердца, потом кивнул.
— Зовите как зовётся.
Имя осталось в Дориате. Здесь — может быть, родится новое. Название: На пороге
Бета: OravaРазмер: драббл, 500 слов
Пейринг/Персонажи: Элрос
Категория: джен
Жанр: зарисовка, POV
Рейтинг: G
Авторское примечание: насколько я люблю Элроса, настолько же я не выношу набивший оскомину сюжет про Элроса и Маглора. Особенно - взрослого Элроса и Маглора. Поэтому, когда я писала, я знала точно: в это время в жизни Элроса сыновей Феанора нет вообще. Ни доброй, ни дурной памятью - им там уже просто не место. Да, в шесть лет он тепло относился к Маглору, но мало ли кого мы в шесть лет любили? Я вот очень люблю мою первую учительницу, но вспоминаю о ней раз в год, если вдруг к слову придётся; думаю, и с Элросом было нечто подобное.
А уж перед уходом у него есть о чём думать помимо давних детских лет, честное слово.
В звездном свете Нуменор особенно хорош. Или это я, наполовину эльф, тянусь к звездам и луне больше, чем к светлой Ариэн?
Неважно. Отсюда, с колоннады, весь город как на ладони; и в то же время остаешься его частью. С Менельтармы видно дальше и лучше, можно охватить взглядом весь Остров — но на самом деле с неё не видно ничего, кроме своей собственной души. Всё остальное — земля, небо, Аман, Нуменор — где-то далеко, на окраине зрения. Только свою душу видишь — и людей, если ты не один.
Днем я пытался… но все-таки там не прощаешься.
Там встречаешься.
Прощаться лучше отсюда, с крыши дворца, где еще можно — ненадолго — почувствовать себя частью моего Нуменора.
Еще моего. Пока еще моего.
В свете звезд все кажется загадочнее и неуловимее, чем днем. Звезды хранят таинственность; солнце высвечивает истину, суть. Но и в таинственности, неуловимости есть своя прелесть.
В свете звезд есть истинный свет, и найти его взглядом так просто.
Я знаю, что ты меня слышишь, отец. Видишь, конечно же, но и слышишь. Это не осанвэ, нет, это больше чем осанвэ.
Я всегда чувствовал тебя рядом, когда по-настоящему искал.
У нас было так мало времени вместе, отец; но эта ночь наша, до самого рассвета. Должны же мы проститься без спешки.
Матушка говорила, ты гордишься мной; передавала мне твои письма, приплывая, и тебе — мои ответы. Я храню их — все три. У нас было слишком мало времени, возможностей, прав…
Права быть семьей у нас не было. И уже, наверное, не будет — разве что после Конца. Если верить.
Но семья у меня — была. Я всегда знал и чувствовал твою любовь, отец, и я хочу сказать это сейчас. Написать этого я не мог — я же мужчина, воин, король. Но сейчас, уходя навсегда, я могу сказать.
Ты стал путеводной звездой для каждого в мире — и для меня. Это, наверное, самое большее, что ты мог сделать для нас с братом… От души желаю вам встретиться с ним.
Я знаю, что такое разлука. Скольких я провожал — со своей почти по-эльфийски долгой жизнью… Я привык прощаться. Научился.
Прости, что я ухожу. Другого выбора я не мог сделать, и не в жажде власти было дело. Но одну свою половину я должен был отсечь, по живому; я не жалею. На двух стульях не усидеть. Мне только жаль обрекать вас на вечную разлуку.
Я сделал верный выбор, и Нуменор — доказательство; я его часть, а он моя, мы сплетены воедино, хотя скоро эта связь истает. Ты же не оставишь Нуменор своим светом, отец? Не оставишь, я знаю это.
Не задерживай свой корабль в пути, отец. Я вижу, ты медлишь, сколько можешь, и дева Ариэн медлит, давая нам это время — но уже пора. Мы ведь мужчины, отец.
Прости, если я был не лучшим сыном.
В первых лучах Арменелос вспыхивает красками, жизнью, и становится теплее.
Таким я его и запомню.
Пора, меня ждут сыновья и внуки; нужно проститься перед долгой дорогой.
Вложить Скипетр в руки сына.
И шагнуть в эту дверь. Будет полдень — навстречу солнцу.
Я же все-таки человек.
СпецквестНазвание: Ветвь ойолайрэ
Бета: [L] Federicka[/L]
Размер: драббл, 190 слов
Пейринг/Персонажи: ---
Категория: джен
Жанр: драма
Рейтинг: G
Примечание: в раннем Нуменоре была традиция — крепить к носу корабля ветвь дерева ойолайрэ в знак дружбы с Оссэ и Уинен.
Добрый знак для корабля — зеленая ветвь на носу. Этот древний обычай, наивный, но красивый, дорог каждому мореходу; это — подарок женщины, матери или жены, это — знак, что капитана ждут дома, на Острове; эта ветвь зеленеет всегда, сколько бы ни плавал корабль.
Но есть и среди моряков те, кто смеется над старым обычаем — реже снисходительно, чаще — зло. Ведь это нелепо — верить, что ветка хранит корабль. Ведь это смешно — быть суеверными. Так говорят те, кому никто не принесет ветви, а еще те, кто хочет прослыть оригинальным, или просто отравить чужую радость.
Но так говорят все чаще.
Обычай отмирает, и редкий корабль теперь отмечен зеленой ветвью.
Тысячи кораблей у берегов Анадунэ, десятки тысяч. Горделивые, мощные, с золотыми и алыми парусами, обитые сталью. Зелени здесь не место.
— Зачем нам ветви эльфийского дерева, — хохочут моряки, — если у нас под ногами его древесина? Удача будет с нами. С нами сила!
Девять кораблей легли в дрейф и ждут своего часа. Темны их борта, и черны паруса, и зелени здесь не место.
Кто мог бы подать уходящим ветвь? Их жены и матери с ними, на кораблях.
Они — никогда — не — вернутся.
Зеленых ветвей уже не будет на гордых рострах.
Никогда.
Название: Трудности воспитания
Бета: [L] Federicka[/L]
Размер: драббл, 470 слов
Пейринг/Персонажи: Все подрядТингол/Мелиан, Финвэ/Мириэль, Финарфин/Эарвен, Феанор, Тар-Менельдур/Алмариан, Эрендис, Фингон/ОЖП, Трандуил/ОЖП, АрагорнКатегория: джен
Жанр: юмор, стеб
Рейтинг: G
Краткое содержание: с Древних Дней в Арде сложилась одна традиция...
Первая битва Белерианда дорого обошлась синдар; потери убитыми и раненными были огромны, так что целители буквально валились с ног от усталости.
В очередной раз услышав от дочери безапелляционное «нет» в ответ на предложение передохнуть, потому что она же не айни, Мелиан вздохнула негромко:
— Мой король, о, что ты воспитал…
Ей потом еще не раз пришлось это повторять, но все началось именно тогда.
Примерно в то же время Мириэль, глядя на гобелены Вайре, устало вздохнула, обращаясь к свежепришедшему Финвэ:
— Мой король, о, что ты воспитал из нашего сына?
Ответа, допустимого в присутствии дамы, Финвэ не нашел. Но если Мириэль он хотя бы мог намекнуть, что она вообще-то не воспитывала, то в Тирионе его ждала Индис с аналогичным вопросом.
Так что выходить из Чертогов король нолдор предусмотрительно отказался.
Феанору выйти из Чертогов никто и не предлагал, а услышать там горестный вопрос Нэрданель ему не представлялось возможным.
Финарфину негде было прятаться. Так что, выслушав рассказ вернувшегося к жизни сына и отпустив его к невесте — умеют ли эльфы перемещаться со скоростью света? да — он со вздохом обернулся к жене, отвечая на незаданный вопрос.
— Воспитал. Горжусь. А что еще делать?!
Мальчишки…
В военное время задаваться подобными вопросами было некогда, воспитывать детей — тоже. Так что в Белерианде этим вопросом задавалась только Мелиан — риторически.
Зато позже короли появились и у людей. И заверте...
Алмариан была очень деликатной женщиной и ничего не говорила мужу, даже рискуя нарушить традицию, но Тар-Менельдур все понимал и так.
— Мой король, ты это воспитал! — злорадно заметила Эрендис. К счастью для Тар-Алдариона, замечание услышал только его портрет, почему-то так и не выброшенный из пастушьего домика.
Жена Тар-Минастира сказала то же самое, но очень тихо. Ее супругу и без комментариев хватало проблем.
А что говорили предки Ар-Фаразона, мы, к сожалению, не знаем, ибо пути Людей сокрыты от глаз и ушей смертных авторов.
Равно как и того, что сказала жена Элендилу.
— Мой король, о, что ты воспитал! — прошептала тихая и неприметная синдэ, слушая рассказ о великой битве.
— Во-первых, я уже давно не король, — немного обиженно возразил Финдекано.
— Кто был королем хоть один день, всегда останется им!
— Ну уж нет, хватит с меня… Во-вторых, его воспитывал не я! Ладно, не только я. Очень сильно не только я! И в-третьих, воспиталась ведь. Смена! Достойная смена.
Саурон «смену» не оценил, но его никто не спрашивал.
И горестного вздоха жены Эарнила Второго тоже никто не услышал.
А потом короли в Арде практически кончились, и на многие века настала тишина.
Пока супруга Трандуила, слушая захлебывающегося от восторга сына и глядя на хмурого гнома в своих королевских покоях, не воскликнула, сверля взглядом мужа:
— Мой король, о, что ты воспитал! — и Трандуил, почувствовав себя очень похожим на родичей, смог только ответить:
— Нам повезло, что не дочь!
Так традиция возобновилась.
Поэтому Арагорн Второй, выслушивая рассказ об очередной невероятно изобретательной выходке Эльдариона, прекрасно знал, чем супруга закончит свой монолог.
Потомки Эарендила и Эльвинг свято чтили традиции.
Обзорам
@темы:
Толкин,
моё,
ЗФБ
-
-
21.03.2016 в 03:52-
-
21.03.2016 в 09:03-
-
21.03.2016 в 19:57сразу в соо я читала почему-то только «На пороге» и отдельно хочу сказать тебе большое спасибо как неистовый поклонник этой семьи. Элрос замечательный. Я верю, что он и впрямь был исключительным жинелюбом и на человеческую судьбу смотрел без страха. У тебя идеально получилось это передать.
Ах да, а ещё Элрос таки папин сын, вечное делениеИз века в век, из леса в лес
Вот тоже хотела чего-нибудь про него нацарапатьСимпатично, и за Даэрона радостно. Да, кстати. о том, что он учил Трандуила —Ветвь ойолайрэ
Вот это я знаю почему протупила. Во-первых, я вообще тупила. к спецквесту особенно жосско, а во-вторых. Нуменор не совсем моя тема. Но вот всё-таки доползла и имею сказать, что оно пронзительно. Это тот случай, когда короткий текст с предельной ясностью отражает мысль чувства. Спасибо.
Трудности воспитания
Уруруруруру
Но Мелиан точно первая его задалаИ Арафинвэ лучше всех и справедливо имеет повод гордитьсяВообще я написала на битву безобразно мало.
Молчи, грусть, молчи (с) Если это мало, то... *ушла в закат, безнадёжно махнув рукой*
-
-
21.03.2016 в 20:13Элрос - даааа, папин сын, факт. И оба с человеческим уклоном)
Да, кстати. о том, что он учил Трандуила
Точно так, он вообще много кого учил
штатный дориатский нянь: своих детей нет, чужих обучим.Спасибо) Я хотела светлый текст про эльфийские чары, я его написала. Уффф)
Вопрос вечен Но Мелиан точно первая его задала И Арафинвэ лучше всех и справедливо имеет повод гордиться
Мелиан предвидела))))
Арафинвэ да. А что ему ещё делать?))
Если это мало, то... *ушла в закат, безнадёжно махнув рукой*
Ты вообще медленно пишешь. А я пишу быстро, но...