03.07.2020 в 11:11
Пишет naurtinniell:Naurtinniell - Второй сеансURL записи
Название: Жди меня
Задание: Клуб по интересам
Размер: 1900 слов
Жанр/категория: джен, постканон (в некотором смысле)
Рейтинг: G
Персонажи/Пейринги: Тар-Мириэль, Элентир, Эйлинэль, ОЖП
Примечание: курсивом – цитата из «Атрабета».
А хэдканоны о Путях Людей – авторские.
читать дальшеВолна захлестнула с головой, протащила по камням, отняла последний крик – на Горе молчат, даже в смертный свой час.
Даже если ты Королева.
А потом были тьма, и странное сияние, и белая лестница под ногами. Тар-Мириэль снова бежала вверх, как будто ещё могла добежать до вершины Горы. И звала. Она сама не знала, к кому бежит – к Эру, но Эру её не примет, его гнев обрушился на Нуменор и на неё саму, и всё кончено, всё кончено навсегда, всё сметено и смыто, и она бежала быстрее и быстрее, а сил становилось всё меньше и меньше, каждая следующая ступенька давалась с трудом…
Чья-то рука поддержала её под локоть.
– Остановись, Мириэль, – знакомая усмешка в голосе, знакомый голос, только этого не может быть.
– Элентир?!
А он всё тот же, каким она помнила незадачливого жениха: чёрные с серебром одежды, серый взгляд, небрежно-изысканная причёска, тонкие, невероятно красивые руки, изящные и притом сильные: руки воина, не придворного. Многие завидовали этим рукам, многие из придворных модников хотели бы иметь такие же и готовы были состояние отвалить за рецепт притираний…
Мириэль не сомневалась: Элентир с ними ничего особенного не делал.
Какая разница сейчас?! А вот – вспомнилось.
– Узнала, – он придерживал Тар-Мириэль бережно, но без всякой страсти. – Кто же ещё? Кому ещё тебя встречать?
– Ты же мёртв…
– Как и ты.
– Тогда где мы? – Тар-Мириэль растерянно осмотрелась. – Это… Пути?
– Это Пути Людей. Но где мы – скажи мне сама, я не знаю, где ты. Я просто искал тебя.
Лестницы больше не было, была дорога. Широкая, ровная, залюбуешься: скакать по ней и скакать. Сосны вдоль дороги, высокие, ровные; орёл в вышине.
– Это ведь… Андунийский тракт? Дорога в Андуниэ? – она посмотрела на бывшего жениха растерянно. И сердце снова ужалило виной: Андуниэ был домом семьи Князей, да перестал быть им. Элентир не дожил, он не знает, но есть доля её вины в потере..
Да и в смерти его тоже, если по-честному. Если быть по-настоящему честной с собой.
Сейчас не выходило иначе.
– Значит, ты бежала в Андуниэ? – Элентир повёл её вперёд. – Я понимаю. Для тебя ведь Илуватар никогда не был кем-то настоящим, кого ты знала. Для тебя вера была твоим отцом, а в лучшем случае – Амандилом.
Почему он всегда всё понимал?!
– Но к отцу ты не побежала бы так отчаянно.
Тысячи вопросов рвались с языка, но Тар-Мириэль задала самый глупый из них:
– А он здесь?
– Тар-Палантир? Да, здесь. Все умершие здесь. Почти все, – после краткой заминки добавил Элентир. – Но если ты спрашиваешь о Тар-Палантире, то он здесь. Не именно здесь, но – на Путях. Ты встретишься с ним, если захочешь и если захочет он сам.
– А ты – захотел? Ты ждал меня?
Элентир посмотрел ей в лицо.
– Ждал. Кто-то ведь должен был ждать тебя здесь, моя маленькая принцесса.
В его тоне было что угодно, но не любовь, и Тар-Мириэль стало легче.
– Уже не принцесса. Уже и не Королева, – она качнула головой. – Элентир, я… Я так перед тобой виновата!
– Вовсе нет, Мириэль. Ты не любила меня и не должна была полюбить по приказу. Ты виновата не передо мной, но это со временем исцелится. Ты сможешь подняться по лестнице выше, когда разберёшься во всём.
Он был очень, очень добр к ней. Так легко стало теперь с Элентиром, который не был в неё влюблён! Так легко с ним – и так невозможно тяжело, потому что был памятный Тар-Мириэль белый, мраморный дворец Андуниэ, был шум моря, были крики чаек, был Элентир – но не было другого.
– Здесь можно отыскать любого? – спросила она.
– Любого.
Элентир взял её руки в свои.
– Но Фаразона здесь нет.
Он впервые произнёс это имя, произнёс легко, но Тар-Мириэль похолодела.
– Как – нет? Он ведь не мог… он не выжил!
– Не выжил. Но и не погиб. Смерть – Дар, Мириэль, а нуменорцы отказались от этого Дара.
– Он стал бессмертным? – растерянно спросила Тар-Мириэль, уже понимая, что это совсем не то, о чём мечтал её муж, что всё намного, намного страшнее, чем воображала она себе прежде.
– Стал. Так, как это доступно человеку. Он – все они – навсегда остались в Арде, Мириэль. Там, под скалами Пелори.
Это сказал Элентир, но это звучало как приговор, и Тар-Мириэль понимала – чей. И бесполезно рыдать, и просить, и даже в обморок не упадёшь от отчаяния!.. но отчаяния не было.
Что-то новое проснулось в Тар-Мириэль. Прежняя на горькую весть никогда не отреагировала бы вопросом:
– Что же мне делать?
Что делать – это было вопросом, который задавал Фаразон. Не другим, конечно, себе самому; но он всегда что-то делал, когда всё было плохо, делал, а не плакал, не обижался, не искал, кто сделает за него.
Мужа не было рядом, но что-то от него осталось теперь с ней.
– А чего ты хочешь? – спокойно, будто не понимая ничего, спросил Элентир.
– Я хочу сделать что-то правильно, – Тар-Мириэль сама не знала, откуда пришли к ней эти слова, пришедшие ещё при жизни. Когда она побежала к Горе. – Я хочу остаться верной хоть чему-то. Я предала отца, предала дружбу, предала Нуменор, предала веру. Но хотя бы мужа я не могу предать. Мы соединились на горе и на радость, и я должна его найти. Я не Лутиэн, но я его дождусь.
Всплыли в памяти давние, очень давние уроки.
– Ведь будет Второй Хор, правда, Элентир? Ведь люди встретятся?!
Она не думала, кому говорит всё это. А впрочем, Элентиру не было больно – уже нет. Уже совсем нет.
– Будет, – он поглаживал её ладони. – Ты не услышишь ответа Илуватара, даже если задашь вопрос. Пока не услышишь. Но я познакомлю тебя с теми, кто ждёт, хорошо?
– Ты же сказал – все люди здесь, – растерялась она.
– Я сказал – почти все.
Пути Тар-Мириэль почти не запомнила. Да и не был он дорогой в привычном смысле – просто мир вокруг изменился, и почти что из ворот Андуниэ она ступила на горные склоны, напомнившие Форростар, в сосновый лес, к домику в лесу.
Небольшой дом, фундамент из камня, стены из брёвен, один этаж. Крыша, крытая черепицей. Небольшой огородик. Изгородь из жердей, калитка нараспашку – входи кто хочет. А в окне дома горела свеча.
Им навстречу вышла женщина в домотканом, льняном платье; только теперь Тар-Мириэль сообразила, что сама одета в шёлк, синий шёлк, который она так любила. Перед смертью на ней было белое.
– Здравствуй, – хозяйка дома точно вовсе не удивилась. – Кто ты?
– Меня зовут Мириэль. Я… мне сказали, мне нужно поговорить с тобой.
– А меня зовут Эйлинель. Входи, Мириэль, и будь гостьей.
Тар-Мириэль вспомнила это имя из древней песни – она пела её часто именно потому, что песня была запретной, и Тху – Первый Советник Зигур – ненавидел её, но не мог помешать Королеве.
Эйлинель ждала мужа.
Она рассказала это очень просто и спокойно, без надрыва, без слёз; так же, как сама Мириэль говорила о Фаразоне.
– Горхаур обманул его, моего Горлима. Обманул, запутал и погубил. Он погиб, проклиная себя, и так и не покинул мир живых; ушёл скитаться. Берен рассказывал мне – он простил Горлима, но Горлим не принял прощения. Он ушёл, и не пришёл сюда. Но что мне делать, если не ждать? Это наш дом, и свеча всегда горит в окне, и это по-настоящему. Когда-нибудь Горлим придёт.
Мириэль смотрела на неё во все глаза. Вот так вот ждать – целую Эпоху?
– Я… мой муж…
Слова полились потоком. Как она увидела Фаразона, и влюбилась в него, и какой он был красивый, как ухаживал за ней, какие роскошные подарки дарил, как она не хотела идти замуж по указке отца и угрожала броситься с башни, как погиб её жених, и отец ненавидел Фаразона, но всё равно ничего не мог, и отец умер, а они всё равно поженились, и были так счастливы, только детей у них не было, а потом…
– Гортхаур обманул его. И увёл во Тьму, так далеко, как не уходил ни один человек, – в лице ни кровинки не осталось, но Тар-Мириэль так и не заплакала. Слёз больше не было.
– Он остался в Арде. Не смог покинуть её. Но ведь я должна его дождаться, должна, Эйлинель!
Та налила гостье молока, погладила по руке – запросто, будто и не Королева Людей Запада перед ней, а просто несчастная. Очередная.
– Так будем ждать вместе, – просто предложила Эйлинель. – Я ведь не одна, кто потерял. Ты познакомишься и с другими, они приходят иногда.
– А к ним нельзя пойти? – Тар-Мириэль, освоившись, расхрабрилась, но Эйлинель покачала головой.
– Не стоит. Ты не сможешь пока. Хотя я провожу тебя к Тарвендэ. Назвали же девушку, а потом удивляются…
Они оказались в Арменелосе. Вот уж чего не ожидала увидеть!
Тар-Мириэль знала эти кварталы, хотя многие дворцы здесь были перестроены. Кварталы высшей знати, тех, кто всегда бывал на приёмах во дворце Элроса, кто окружал её с колыбели.
Тот дворец, куда они вошли, она знала тоже. Но внутри всё было иначе.
Всё было куда древнее, чем она помнила. На добрых тысячу лет, если вспомнить историю моды.
Тарвендэ – хозяйка дворца – была настоящей леди. Настоящая нуменорка – из хадорингов, надо думать, золотоволосая, статная, гордая, когда-то, должно быть, высокомерная, а сейчас – просто гордая, со странным выражением глаз.
– Нет, муж-то мой здесь, – ответила она на расспросы Тар-Мириэль. – Он не приходит ко мне, но он здесь. Он мёртв.
– А…
– Хэлканаро.
Пауза.
– Сын.
Снова пауза.
– Я знаю, что его имя забыли в мире людей! Забыли его сородичи, забыли с радостью, и правильно, предателей по имени помнить – велика честь! – Тарвендэ гневалась, глаза горели, но за гневом звучала боль. – Выбрал не-жизнь, выбрал службу Тьме, нет у него имени, как у Падших нет!
Точно выпустив весь воздух, Тарвендэ добавила горько:
– Только если родная мать не будет ждать – кто же станет? Элендили говорят – Илуватар милостив. Не знаю. Если милостив – даст ему свободу, пусть после конца мира. Если здесь ему делать нечего – так чтобы хоть Падшему не служил! Вот на что надеюсь… Остановить. И кольцо его не защитит!
Теперь Тар-Мириэль не жалела, что у неё не было сына. Страшнее, чем быть женой Ар-Фаразона – стать матерью первого назгула.
Не ей осуждать Тарвендэ…
Тар-Мириэль осталась во дворце Андуниэ. Там они встретились с Фаразоном, там жил Амандил… Там Фаразон – Калион – станет её искать. Там, не во дворце Элроса, отравленном Тху!
К Тарвендэ Тар-Мириэль приходила редко, та не любила гостей, но сама появлялась порой. Они понимали друг друга, им было чем поделиться – болью, и надеждой, и если мужчины ушли во тьму – им оставалось идти к свету самим. Нелегко. Через собственную тьму и тьму своих родных.
У Эйлинэль Тар-Мириэль бывала куда чаще. Там дышалось свежее.
Встречала и её гостей, и понимала, почему к ним – нельзя. Ей уж точно нельзя. Слишком ясными были их лица, слишком светлыми – глаза, слишком трудно было дышать рядом с ними, как в разреженном горном воздухе; и всё же к ним тянуло.
Княжич Хуор – при виде его у Тар-Мириэль перехватило дыхание, так похож он был на Калиона! И леди Риан, тихая, странно похожая на неё саму. Только Риан хватило отваги? отчаяния? лечь и умереть, а самой Тар-Мириэль нет.
Они тоже ждали сына. Не из тьмы, из света, но легче ли им от того было? Тар-Мириэль не дерзнула спросить.
Приходил Амандил. Он приходил к ней часто, просто поговорить, но Тар-Мириэль знала: он ждёт вместе с ней. Ждёт не так отчаянно, не стоит у порога, как она, но всё же – помнит и ждёт.
И лишь однажды Тар-Мириэль встретила ту, о ком пела, кем восхищалась, кем гордилась – как же, она из рода Лутиэн Тинувиэль!
Рядом с Лутиэн – гордиться было нечем. И хотелось зарыться в песок, исчезнуть, уползти… или бежать вперёд и вверх, только бы догнать!
– Я тоже жду, – Берен говорил с Эйлинэль, а Лутиэн не дала Тар-Мириэль убежать на самом деле. – И надеюсь. Я покинула своих родителей, а мой сын не придёт ко мне. До конца мира. Но потом…
Потом будет вечное настоящее, где смогут жить эльдар, совершенные, но не завершенные, жить и бродить по земле, рука об руку с Детьми Людей.
Где не будет тьмы, ни в будущем, ни в прошлом.
Куда придут те, кто бросит ей вызов и сразится с ней, пусть даже в самый последний оставшийся для этого миг – в миг конца.
И пока их ждут – есть надежда для всех и для каждого.