Собственно, вопрос: а кем был тот вельможа (чиновник?), про которого речь? Я знаю, кто был прототипом - министр внутренних дел. Ок, если принять, что герой стихотворения - лицо такого же плана, то у меня вопрос: а что, он обязан принимать всех (всех!) просителей, которым что-то надо? И еще, не дай Бог, удовлетворять все просьбы? А с какого, собственно, перепуга? У министра и помимо этого дел выше крыши, даже у плохого министра. Если пройдет слух, что он всех принимает, это ж сколько обиженных со всей Руси потянется?
Вспоминается Дейнерис в Миерине, ага. Она с одним городом - и то зашивалась, а когда на тебе сто миллионов, а не десятки тысяч?
А уж с обиженными крестьянами вообще цирк. Казалось бы, важное лицо вообще еще спало, когда они пришли (и почему бы ему не спать, если накануне вечером был, например, прием?). Прогнал их швейцар с формулировкой "Наш не любит черни". А что, должен любить? Ведь не сказано "велено гнать чернь". Сказано именно "не любит". К тому же... поправьте меня, если я ошибаюсь, но ведь едва ли прошение должно было быть адресовано лично министру, так? В соответствующее ведомство, может, стоило? (В скобках отмечу, что порицание швейцара за то, что он не взял "на лапу", отдельно умиляет).
И главный вопрос: вот лирический герой наблюдает за этой душераздирающей сценой. А подойти и спросить, что случилось и нельзя ли помочь меньшими усилиями - это слишком трудно? Не барское дело?
Короче, умиляет меня вот такая вот "оппозиция". Или я чего-то не понимаю, и все не так?
Но написано довольно сильно. Цепляет.