А ну скорей любите нас, вам крупно повезло!

Как говорил один мудрый хоббит, 28 лет - это слишком мало, когда живёшь среди таких славных личностей.
В общем, любить меня можно прямо тут, проходите, располагайтесь, кофе, тортик, пуфики. Всех люблю.
Питер льёт слёзы горькие, но он это от любви, я не сомневаюсь.

---

Все совпадения прошу считать случайными

Был у меня тут флэшмоб "какие стихи ассоциируются с персонажем". Ну вот я нашла строфу, которая будет эпитафией эпиграфом Первому Дому.
Что ж, над нашей судьбою неспроста
Пламенеет звезда.
Мы ей жизнью клянемся
Навсегда, навсегда.

Кто опознает, откуда отрывок, тот молодец. А кто не опознает, тому под кат, там следующая строфа, куда более известная.
И над степью зловещей
Ворон пусть не кружит,
Мы ведь целую вечность
Собираемся жить.

---

Киплинг

К вечному вопросу "личность автора vs его творения".

Просьба
По вкусу если труд был мой
Кому-нибудь из вас,
Пусть буду скрыт я темнотой,
Что к вам придет в свой час,

И, память обо мне храня
Один короткий миг,
Расспрашивайте про меня
Лишь у моих же книг.

---

Авторское страдальческое

Ну что я могу сказать. Приз "самого сговорчивого персонажа" достаётся Джейме Ланнистеру. В главы складывается без проблем, диалоги генерирует, сколько нужно, появляется когда необходим и сваливает, когда не нужен. И всё логично.
А антипремию "головная боль автора" получит, чую я, Нед Старк. Заколебал! Любимый герой, которого очень трудно не свалить в мерисью и вообще удержать в характере. Уже которая сцена с ним строится через головную боль мою и всех соавторов...

---

Эх, жизнь

Интернет принёс прекрасное. Экзистенциальное даже.

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Флэшмоб ролевой

Ходит по дайрям.

Вы - мне, я - вам, как и обычно)
Вы называете три роли, в которых вам было бы интересно меня увидеть. Я пишу, как вижу эти роли, как бы их играла и взялась бы их играть или нет.
Толкин и ПЛиО, пожалуйста)

Мне от Narwen Elenrel:
1) Серсея Ланнистер
О, это было бы довольно сложно: играть дуру и истеричку. Я бы сама себя тормозила, потому что ну нельзя же ну так по-идиотски! Можно и нужно. Но мне было бы неловко.
Вообще Серсея - это женщина, у которой движущих сил две: любовь к Джоффри (не к другим детям) и жажда поклонения. Точнее, жажда самоутверждения - больное самолюбие и в общем-то понимание, что своим запросам она сама не соответствует. При такой наследственности быть совсем дурой Серсея никак не может, но её эмоции и комплексы заглушают мозг. А вот это для меня играть сложно.

2) Галадриэль
Персонаж, которого я не понимаю от слова совсем. Могла бы потехничить что-то абстрактно светло-мудро-решительное. Но цельного образа у меня в голове нет совсем.

3) Ородрет
А вот это могло бы быть очень интересно. Ородрет в валинорской юности, вдумчивый исследователь, на которого иногда накатывает: вот только что все неслись наперегонки верхом, и вот уже Рэсто сидит рассматривает муравейник.
Ородрет времён Непокоя, который по большей части молчит, но при этом имеет твёрдое мнение, и в общем совпадает с отцом.
Ородрет, впервые столкнувшийся с тем, что эльдар могут быть самым страшным в мире, и больше ничего не боящийся.
А вот в Минас-Тирите и вокруг я бы играть не смогла. Не умею я военных лидеров играть, а там вот эта сталь блестит. И отчаяние играть не умею.
Ородрет в Нарготронде, из которого никуда не ушла внутренняя сила, но начисто исчезла эстель. Это очень трудно сыграть, конечно. Но интересно.

От Альта А.:

Вообще ты дала мне трёх очень близких друг к другу по характеру женщин, поэтому интересно не про каждую в особенности, а про их отличия.
Все они - правительницы с яркими лидерскими качествами, с бешеной харизмой, с мозгами, с совестью и представлениями о том, чего они хотят достичь.
1.Нимерия, которая не волк, а ройнар.
Мне сложно поймать что-то главное в ней. Наверное, это была бы женщина, которая очень высоко ставит интересы своего народа, но не забывает и о себе. Скорее вождь, чем королева, не боящаяся всё бросить и начать с начала на новом месте.
2. Дейнерис Бурерожденная
Ох. Она из троих самая молоденькая, совершенно не имеющая тыла. Из пешки в чужих руках становится игроком и учится всему необходимому прямо на ходу. Несмотря на все высокие идеи, подросток с соответствующими максимализмом, наивностью и катастрофическим недостатком теоретических знаний. По сути, это ярчайший характер, который не сложен к началу игры, а куётся прямо в процессе. Есть все задатки, вообще все, и вывести персонажа можно куда угодно - куда пойдёт игра.
3. И Висенья Таргариен.
Из всех троих самый благополучный и самый цельный человек. Остальных несёт судьба во многом - Висенья свою судьбу выбирает сама. Она хочет быть королевой - она ею становится (да, я абсолютно убеждена, что инициатором, а так же двигателем, а так же мозгом, а так же совестью Завоевания была она). Она считает нужным - она делает. Фантастически умная женщина. Как ЭТО играть - я не представляю, мне мозгов не хватит! И знания людей тоже, величайший же политик.
Но, возможно, интересно было бы сыграть Висенью в старости. Потерявшую брата и сестру (не без сложностей), потерявшую племянника и сына и вынужденную смотреть, как рушится созданная ею страна.

От Гэллиан:

1) Маргери
Никогда не играла её, но это была бы двухуровневая роль. На поверхности - почти я сама: довольно доброжелательная, очень разговорчивая, не без насмешливости, и покрасоваться обязательно, и хвостом повертеть, и вот это вот всё. А внутри - "хочу быть королевой". При этом, надо сказать, королевой Маргери хотела бы быть не столько ради власти, сколько ради удовольствий. И чтобы все восхищались, разумеется.
2) Ренли
О, это очень интересная для меня роль! Сибарит, красавец и эгоист. Пребывает в полной убеждённости, что а) ему всё можно, б) им все восхищены и в) он самый умный. До определённой степени даже прав. Я бы так это и играла - обаятельного красавчика, начисто лишённого моральных принципов, но представляющего себе, когда им надо следовать. И в общем неглупого. И, между прочим, отличного воина, то есть при необходимости может на всё своё сибаритство плюнуть и сделать необходимое (для достижения своих целей). Правда, если можно сделать чужими руками - сделает.
Вот здесь у меня был бы затык, потому что паршиво умею манипулировать и играть манипуляторов. Ренли лучше меня. Но сибаритствующую часть сыграла бы без проблем.
3) Манвэ
Очень слабо представляю себе Манвэ как играемого персонажа. Как технического, в некоторых эпизодах с эльфами - и сама неоднократно вела, разумеется.
Манвэ - это безграничная мудрость, безграничный свет и безграничная доброта. Сыграть это не так уж сложно - труднее найти достаточно умные слова, чтобы это читалось не слащаво.


От :Verilme:
1) Индис
В общем, не моя роль. Я не чувствую с ней какого-то сродства, что ли...
Но если бы играла - это была бы очень человеческая история на мотив "Девушки из таверны" Матвеевой. Про девушку, которая любила так, что ничего для себя не хотела и принмала с благодарностью то, что он ей дал. И всегда понимала, что он её не любит.
Но, повторюсь, это совсем не моя роль.
2) Амариэ
А вот её я бы сыграла. Причём как в таймлайне доисходном, где "только небо, только ветер, только радость впереди", так и после Исхода - это спокойное ожидание с твёрдой верой, что Всё Будет Правильно.
И, разумеется, военный лагерь в Калакирии, свирель как лучшее оружие (копье тоже давайте, пригодится) и Война Гнева от и до.
Ну и встреча с Финродом. Как иначе. Я так люблю Финрода игроком, что играть его невесту - это прям саму себя))
3) Диор
Вот его я играла. И для меня это проще, чем играть Берена, но сложнее, чем Тингола.
Диора я бы играла Элухилем. Королём, которого признал народ. Полуэльфом, сознательно выбравшем одну (эльфийскую) половину себя ещё до того, как это было решено Валар. Тем, кто взял в руки Сильмарилл и сделал его источником Света для всего Дориата. И не побоялся за этот Свет сражаться до конца.
Сыном Берена и Лутиэн, который прекрасно понимал, что чудеса не повторяются - и всё-таки рискнул. Ради которого не испугалась вечного вдовства Нимлот.


От Анкорина:
1) Санса Старк
Это тоже до некоторой степени автобио. Что уж, я наивная девочка, хоть и с поправкой на возраст.
Сансу я воспринимаю именно как девочку-девочку, которая вынуждена взрослеть. Которая плохо учит жизненные уроки, но всё-таки взрослеет понемногу. Неплохую девочку, не героя, но потенциально способную стать очень надёжным тылом.
2) Саурон
Опять же - я это могу только как технического персонажа. И то предпочту не играть.
3) Куруфин
О, Кууурво!
Играла я его много. Поклонники ПД меня за такого Куруфина убили бы точно.
Эльф, фанатично преданный отцу. И из этой фанатичной любви и преданности растёт целый куст тараканов.
Ну во-первых, Папа Всегда Прав. Под эту идею подвёрстано всё, начиная с этики. Куруфин выстроил для себя очень убедительную систему мира, в которой было необходимо во многом идти против совести ради цели - ради освобождения мира от Моргота и власти над миром. Да, папины программные речи "и только мы будем вкладками истинного света" запали в душу.
Эльф, в общем, очень преданный своим, но при этом считающий своими только тех, кто придерживается аналогичных мнений (поэтому со старшим братом в очень сложных отношениях, но как брату - предан свято).
Абсолютное рацио и логика.
Взорвать эту систему можно исключительно изнутри. Подорвав аксиомы. Иначе не, не перестроить.

@темы: флэшмоб

---

Я люблю русский язык

Но почему-то слово "произвольный" не является антонимом к слову "непроизвольный".

А о чём вы думаете вместо того, чтобы спать?..

---

Праграматность

Ну чо я могу сказать. Публичная бета на фикбуке - великое дело. Узнаю много интересного о своей внимательности и чужой грамотности)) потому что пару раз мне правили прямо "гениально".
Зато я точно знаю, что если в моём тексте есть слово "раненый", я напишу его неправильно. Я найду способ засунуть туда вторую н. Хотя если включить мозг, то я даже могу рассказать правило, по которому проверять...
Но пишу я не мозгом, пишу я "встроенной грамотностью", а она у меня на этом слове отрубается напрочь.

запись создана: 10.08.2020 в 21:56

---

И снова с БПВ

31.07.2020 в 15:07

Пишет  naurtinniell:

Naurtinniell - Гештальт-сеанс
Название: Путь из тьмы
Задание: свободная тема
Размер: 800 слов
Жанр/категория: джен, драма, АУ
Рейтинг: PG-13
Персонажи/Пейринги: Феанор
Примечание: терапия так терапия...

Следовало ответить на Зов, но подчиниться Мандосу – подчиниться Валар! – было немыслимо, невозможно, неприемлемо. Феанаро не готов был добровольно отправиться в тюрьму, отдать себя во власть тому, кто заточил его мать и проклял его и его сыновей. Нет тела? плевать, когда его останавливали такие пустяки!

Тёмная громада Ангамандо высилась перед ним, тянула к себе, как огромный водоворот тьмы; Феанаро вовсе не хотел оказаться там беспомощным духом – хотя не отказался бы ворваться в Ангамандо, пусть и в одиночку, но в доспехах и с мечом – но выбора ему не оставило. Бороться с этой силой, тянувшей его за собой, было невозможно.
Феанаро хотел остаться с сыновьями, он рвался к ним всей волей, всем огнём своего духа. И если бы хоть кто-то из них позвал бы его с такой же отчаянной силой, может быть, он смог бы удержаться... Но сыновья горевали так же страшно, как горевал по отцу он сам, и так же понимали, что звать – бесполезно.
И водоворот затягивал...

Уже оказавшись внутри Ангамандо, во тьме, отчаянии и кошмаре, Феанаро ощутил, что это вовсе не та тьма, которая пришла в Форменос. Он не мог бы сказать, чем они отличаются, но эта была иной. Эта стремилась подчинить его, и он воспротивился всей силой своего духа, не зря наречённого Пламенным.
Моринготто почуял его. Может быть, не зная, кто именно пришёл в его владения, он чувствовал – это враг. Феанаро на миг пожалел, что не выбрал Намо Мандоса – но это был только миг. Он боролся с чужой волей отчаянно, не позволяя отчаянию и злобе подчинить его, но чем яростнее он боролся, тем плотнее обхватывала его воля Моринготто.
И тогда Феанаро вспомнил, как в юности боролся с водоворотом. Не пытайся грести – ты слабее воды. Расслабься и позволь ей нести тебя.
Он затих.
Моринготто больше не чуял врага, он не мог поймать притихший, затаившийся дух, потому что, привязанный к своему фана на веки вечные, утратил связь с миром незримого.
А вот его майар – нет. Но никто из них не знал Пламенного Духа.
Иногда, время от времени, кто-то улавливал слабый, незаметный дух: так что ж, разве редко умирали в Ангамандо узники?
Главным было – не попасть снова в ловушку Моринготто.

И всё же Моринготто – сам не ведая и не намереваясь – сумел достать его худшей из пыток. Феанаро видел Сильмариллы в чёрной короне – и не мог ни отвести глаза, ни завладеть ими. Он даже не мог дать волю ненависти, жажде и злобе – обнажив силу своих чувств, он обнаружил бы себя перед Моринготто. Приходилось сдерживать свои чувства – чего Феанаро никогда не умел и не хотел делать.
Сильмариллы были так близко – и так недосягаемо далеко.

Едва ли не худшей пыткой стало пленение Нельо. Нельо, его сын, его первенец! – в оковах, в руках палачей!
Он рвался так, что Моринготто непременно бы заметил, если бы не был так занят Нельо; но в теперешнем состоянии Феанаро оказался неспособен даже на эту малость – отвлечь Врага от сына.
Лучше было бы или хуже, если бы Моринготто заметил его, Феанаро не думал.

Даже когда Нельо выволокли прочь, чтобы – Феанаро услышал – приковать к скалам Тангородрима, сам он не мог оторваться от Камней. Нельо приковала сталь, а его самого – та единственная цепь, что может удержать дух.

Что-то переменилось в мире, переменилось так круто, что это ощутил даже Феанаро в своей постоянной пытке; он услышал пение труб, такое ясное, звонкое и чистое, что казалось – Ангамандо рухнет этого звука...
Не рухнула. Но Феанаро сумел вырваться наконец и устремился туда, наружу, прочь от Сильмариллов в короне Врага, к этому пению. Сыновья!
Но это были не они. С изумлением он увидел внизу, у бронзовых врат, синие стяги с серебряными звёздами. Нолофинвэ?! да, вот и он, во главе войска, огромного войска. Откуда они здесь взялись?!
Валар всё-таки выпустили своих слуг? Откуда-то взялись корабли? Феанаро ничего не понимал.
Но трубы запели сигнал отступления, и в этот миг Феанаро услышал крик сына. В нём было столько муки и отчаяния, сколько Феанаро не слышал даже во время худших из пыток – и за этот крик он возненавидел полубрата втройне!

Никто не отозвался. Никто, кроме него, не услышал. Но сам он устремился туда, к вершине Тангородрима, откуда прозвучал этот крик.
Нельо не мог умереть. Феанаро достаточно понимал металл и камень, чтобы знать наверняка: оковы ему не позволят. Он попытался разбить эти чары, если уж не мог разбить оковы, но бросить вызов силам Моринготто было... слишком дерзко. Его заметили, хотя Моринготто и не понял, кто творит это – решил, что сам Нельо. Но чары стали прочнее.
Теперь приходилось действовать не спеша. Медленно, понемногу, по одной ниточке, не привлекая внимания Моринготто...

Нельо не видел его. А когда слышал – Феанаро пытался говорить с сыном – кажется, принимал за морок или бред. Феанаро уже и сам не был уверен, что он – не морок.

Расплетать чары стало немного легче, когда Моринготто покинул свою твердыню. Почему и зачем он сделал это, Феанаро не знал, но его это освободило. Больше не было непрекращающегося кошмара, не было Камней в чужой власти.
И всё же следовало быть осторожным. Жестокий – майа из прихвостней Врага – не хуже и даже лучше него мог почуять мятежный дух.

Он был уже близок к концу своей работы, но не знал, что случится, когда чары на цепи растают все. Нельо умрёт? Он хотел умереть, Феанаро слышал это. Или сумеет вырвать цепь и освободиться? Но как сказать ему, что чар на цепи больше нет?
Ладно. Сначала закончить с чарами, а потом – прорваться к сыну. Его после этого точно заметят, но уже будет неважно. Нельо услышит. Только бы не остался с ним здесь! Даже у Намо лучше; там нет Сильмариллов.

Песня раздалась откуда-то снизу – пронизанная отчаянием, но всё-таки песня. И звуки арфы.
Но это был не голос Кано.
Нельо захрипел, подхватил эту песню, и сам Феанаро хотел бы, но петь он не мог, зато смог увидеть поющего. Финдекано. Что он делает здесь?!
А тот, услышав хрипение, остановился прямо под скалой, где висел Нельо, и закричал:
– Майтимо! Я тебя вижу! Я нашёл тебя!
И в этом крике было столько радости, облегчения и надежды, что Феанаро самого захлестнуло выплеснутыми чувствами. Нельо спасут. Нельо спасут, теперь он точно это знал, Финдекано за этим пришёл, наверное, послав отца куда подальше...
Только вот забраться на отвесную скалу было очень легко духу и невозможно – живому квендо. Финдекано искал пути, Феанаро искал вместе с ним, он лучше слышал камни – но отыскать ничего не мог.
И тогда Нельо позвал:
– Финдекано... – тот замер, и Феанаро замер тоже. – Лук... Застрели меня... и уходи...
– Не смей! – закричал Феанаро, и в один голос с ним Финдекано выкрикнул:
– Нет!
– Умоляю... – Нельо не мог кричать, скорее шелестел, но в горах было слышно каждое дыхание.
За одно то, что его первенцу приходилось умолять, Феанаро готов был уничтожить и Моринготто, и Финдекано тоже. Но обоим было всё равно.
Финдекано опустился на колено, достал лук, наложил стрелу... и вдруг взмолился к Манвэ. Он совсем глупец?! после проклятий вслед...

Огромный орёл вынырнул из-за туч и пикировал вниз, к Финдекано.
Разбитые оковы закачались на скале, а орёл уносил двоих эльдар прочь.

Теперь у Феанаро было куда больше времени. Сильмариллы тянули его к себе, но он не всё время проводил подле них. Что за радость сидеть на поводке возле Моринготто! А тот, вернувшись, принялся за новые козни...

Орки грызлись между собой ни с того ни с сего, услышав откуда-то брань или неожиданный приказ.
Урулоке, сотворённое Моринготто чудовище, пока ещё слишком маленькое, чтобы наводить страх, выбралось из крепости на прогулку будто бы по своей воле.
Пленники с рудников находили в горах тайные проходы и бежали прочь.
И никто не мог бы объяснить, как и откуда получил подсказку.

А годы шли, и Сильмариллы всё так же тускло светились в короне. И Феанаро не видел способа освободить их.

Где-то в Ангамандо звучала песня.
Не грубая песня орков – "хлоп да хрясь", не заунывное пение рабов и даже не отчаянная бравада какого-то смелого пленника. Нет, песня обещала покой, отдых и сон, звала за собой, далеко, далеко на Запад...
В сады Лориэна. В серебряную тишину его садов, где Феанаро перестал бывать давным-давно.
Что же это происходит?
Он ринулся на зов, ничего кругом не замечая, ринулся за этой песней, влетел в тронный зал – и замер. Моринготто спал на своём чёрном троне, и голова его клонилась всё ниже, ниже... Железная корона упала, зазвенела по полу, одновременно с последней нотой песни, засверкали ясно и ярко Сильмариллы.
Перед троном Моринготто стояли мужчина и девушка. Это она пела, понимал Феанаро – пела о сне, о покое, об отдыхе, пела о жизни здесь, в царстве тьмы. А он – незнакомец – принялся резать корону, освобождая Сильмариллы из её позорных оков.
Феанаро не знал, кто он – посягнувший на его Камни, на его творение, но сейчас, в этот миг, он вдруг с отчаянной ясностью понял: или он с этими, кто принесёт свободу его творению – или с Моринготто, который держит Сильмариллы в оковах.
"Освободите их!"
Он никогда, ни разу не позволял себе такой вспышки, но сейчас Ангамандо спала, некому было его услышать. Некому, кроме этих двоих.
И Камней.
Кинжал в руках у незнакомца резал сталь, как масло. Хороший какой кинжал... Один Сильмарилл свободен...
"Освободите их!"
Показалось – или незнакомец заметил его? Посмотрел прямо на Феанаро.
...второй. Третий.
Оба опрометью кинулись прочь.

Ангамандо спала, но песня покидала эти стены. Вместе со Светом.
Феанаро ощутил, что мыслит теперь гораздо яснее, чем прежде. Устремиться следом? Никто не помешает ему, но – зачем? Витать над Камнями бесплотным духом? Он не сможет их коснуться.
Пакостить Моринготто и дальше? Понемногу, по мелочи? Фу. Полубрат ранил его фана, эти – ранили самолюбие, а он, Феанаро, всего лишь пакостит?!

Чтобы мстить – нужно тело. А раз нужно – придётся его добиться.
Встречай меня, Намо. Я иду к тебе. Прими меня, уж пожалуйста.

@темы: Толкин, моё

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Жизненное

С баша:

9000: Иногда жалею, что создатели айфонов и андроидов сидят в засушливой Калифорнии. Если б они сидели, скажем, в Сиэтле, они бы сделали экран, который нормально работает под дождём.
taivo: Подумать только, если б они ещё и в Сибири сидели...
lazyboa: Вот финны и сделали в своё время 3310.

---

Все мои нуменорские фики

Чисто для себя, собрать то, что написано, в кучу. Потому что так много закадрового до сих пор не написано...

Сборник ссылок

Про Элроса:
На то и небеса - становление Короля и начало Нуменора
Нежданная гостья - Элрос и Эльвинг (что характерно, фик ещё из тех времён, когда я ничего про Нуменор не знала, зато много знала про Эльвинг)
На пороге - смерть Элроса

Дальше хронологический провал до времён Ар-Гимилзора.
О легендах и реальности - сочинение молодого Гимилзора про эльфов
Адъютант командующего - чуть более взрослый Гимилзор и сын Эарендура (он же дедушка Амандила) Валандил. Оно же ответ на вопрос "почему Ар-Гимилзор ненавидел нимрузирим"
Адъютант командующего - 2 - Ар-Гимилзор отправляет Фаразона к Амандилу, или "почему внуки не похожи на дедушек"

И дальше стройными рядами Акаллабет и около:
Красное древо - ещё один очень ранний мой рассказ о Нуменоре времён Саурона
Катастрофа - Роменна перед Акаллабет, история Анариона и его приятеля
Аллея Королей - Тар-Мириэль перед самым концом (и ретроспектива)
Последний шанс - Ар-Фаразон в Валиноре и он же после смерти (с Амандилом)
Жди меня - Тар-Мириэль в посмертии
Ветвь ойолайрэ - очень маленькая зарисовка об этом обычае и о том, почему он отмер

Третья Эпоха
Брату - Исилдур сажает Белое Древо и вспоминает брата
О женщинах - и вдовы после гибели Исилдура

Имена нуменорцев: особенности, закономерности, смыслы - статья про нуменорские имена

Ох. И почти ничего про Амандила и Ар-Фаразона, хотя столько всего наиграно.
И только намечен конфликт Ар-Гимилзора и Валандила.
И почти ничего про Тар-Палантира.
И я так и не собралась с духом и не записала АУ-историю о том, как Ар-Гимилзор повернул от Валинора обратно.
И...
Но всё-таки что-то уже рассказано.

@темы: Толкин, Нуменор, мое

---

И снова с БПВ

03.07.2020 в 11:11

Пишет  naurtinniell:

Naurtinniell - Второй сеанс
Название: Жди меня
Задание: Клуб по интересам
Размер: 1900 слов
Жанр/категория: джен, постканон (в некотором смысле)
Рейтинг: G
Персонажи/Пейринги: Тар-Мириэль, Элентир, Эйлинэль, ОЖП
Примечание: курсивом – цитата из «Атрабета».
А хэдканоны о Путях Людей – авторские.

Волна захлестнула с головой, протащила по камням, отняла последний крик – на Горе молчат, даже в смертный свой час.
Даже если ты Королева.

А потом были тьма, и странное сияние, и белая лестница под ногами. Тар-Мириэль снова бежала вверх, как будто ещё могла добежать до вершины Горы. И звала. Она сама не знала, к кому бежит – к Эру, но Эру её не примет, его гнев обрушился на Нуменор и на неё саму, и всё кончено, всё кончено навсегда, всё сметено и смыто, и она бежала быстрее и быстрее, а сил становилось всё меньше и меньше, каждая следующая ступенька давалась с трудом…
Чья-то рука поддержала её под локоть.
– Остановись, Мириэль, – знакомая усмешка в голосе, знакомый голос, только этого не может быть.
– Элентир?!
А он всё тот же, каким она помнила незадачливого жениха: чёрные с серебром одежды, серый взгляд, небрежно-изысканная причёска, тонкие, невероятно красивые руки, изящные и притом сильные: руки воина, не придворного. Многие завидовали этим рукам, многие из придворных модников хотели бы иметь такие же и готовы были состояние отвалить за рецепт притираний…
Мириэль не сомневалась: Элентир с ними ничего особенного не делал.
Какая разница сейчас?! А вот – вспомнилось.
– Узнала, – он придерживал Тар-Мириэль бережно, но без всякой страсти. – Кто же ещё? Кому ещё тебя встречать?
– Ты же мёртв…
– Как и ты.
– Тогда где мы? – Тар-Мириэль растерянно осмотрелась. – Это… Пути?
– Это Пути Людей. Но где мы – скажи мне сама, я не знаю, где ты. Я просто искал тебя.
Лестницы больше не было, была дорога. Широкая, ровная, залюбуешься: скакать по ней и скакать. Сосны вдоль дороги, высокие, ровные; орёл в вышине.
– Это ведь… Андунийский тракт? Дорога в Андуниэ? – она посмотрела на бывшего жениха растерянно. И сердце снова ужалило виной: Андуниэ был домом семьи Князей, да перестал быть им. Элентир не дожил, он не знает, но есть доля её вины в потере..
Да и в смерти его тоже, если по-честному. Если быть по-настоящему честной с собой.
Сейчас не выходило иначе.
– Значит, ты бежала в Андуниэ? – Элентир повёл её вперёд. – Я понимаю. Для тебя ведь Илуватар никогда не был кем-то настоящим, кого ты знала. Для тебя вера была твоим отцом, а в лучшем случае – Амандилом.
Почему он всегда всё понимал?!
– Но к отцу ты не побежала бы так отчаянно.
Тысячи вопросов рвались с языка, но Тар-Мириэль задала самый глупый из них:
– А он здесь?
– Тар-Палантир? Да, здесь. Все умершие здесь. Почти все, – после краткой заминки добавил Элентир. – Но если ты спрашиваешь о Тар-Палантире, то он здесь. Не именно здесь, но – на Путях. Ты встретишься с ним, если захочешь и если захочет он сам.
– А ты – захотел? Ты ждал меня?
Элентир посмотрел ей в лицо.
– Ждал. Кто-то ведь должен был ждать тебя здесь, моя маленькая принцесса.
В его тоне было что угодно, но не любовь, и Тар-Мириэль стало легче.
– Уже не принцесса. Уже и не Королева, – она качнула головой. – Элентир, я… Я так перед тобой виновата!
– Вовсе нет, Мириэль. Ты не любила меня и не должна была полюбить по приказу. Ты виновата не передо мной, но это со временем исцелится. Ты сможешь подняться по лестнице выше, когда разберёшься во всём.

Он был очень, очень добр к ней. Так легко стало теперь с Элентиром, который не был в неё влюблён! Так легко с ним – и так невозможно тяжело, потому что был памятный Тар-Мириэль белый, мраморный дворец Андуниэ, был шум моря, были крики чаек, был Элентир – но не было другого.
– Здесь можно отыскать любого? – спросила она.
– Любого.
Элентир взял её руки в свои.
– Но Фаразона здесь нет.
Он впервые произнёс это имя, произнёс легко, но Тар-Мириэль похолодела.
– Как – нет? Он ведь не мог… он не выжил!
– Не выжил. Но и не погиб. Смерть – Дар, Мириэль, а нуменорцы отказались от этого Дара.
– Он стал бессмертным? – растерянно спросила Тар-Мириэль, уже понимая, что это совсем не то, о чём мечтал её муж, что всё намного, намного страшнее, чем воображала она себе прежде.
– Стал. Так, как это доступно человеку. Он – все они – навсегда остались в Арде, Мириэль. Там, под скалами Пелори.
Это сказал Элентир, но это звучало как приговор, и Тар-Мириэль понимала – чей. И бесполезно рыдать, и просить, и даже в обморок не упадёшь от отчаяния!.. но отчаяния не было.
Что-то новое проснулось в Тар-Мириэль. Прежняя на горькую весть никогда не отреагировала бы вопросом:
– Что же мне делать?
Что делать – это было вопросом, который задавал Фаразон. Не другим, конечно, себе самому; но он всегда что-то делал, когда всё было плохо, делал, а не плакал, не обижался, не искал, кто сделает за него.
Мужа не было рядом, но что-то от него осталось теперь с ней.
– А чего ты хочешь? – спокойно, будто не понимая ничего, спросил Элентир.
– Я хочу сделать что-то правильно, – Тар-Мириэль сама не знала, откуда пришли к ней эти слова, пришедшие ещё при жизни. Когда она побежала к Горе. – Я хочу остаться верной хоть чему-то. Я предала отца, предала дружбу, предала Нуменор, предала веру. Но хотя бы мужа я не могу предать. Мы соединились на горе и на радость, и я должна его найти. Я не Лутиэн, но я его дождусь.
Всплыли в памяти давние, очень давние уроки.
– Ведь будет Второй Хор, правда, Элентир? Ведь люди встретятся?!
Она не думала, кому говорит всё это. А впрочем, Элентиру не было больно – уже нет. Уже совсем нет.
– Будет, – он поглаживал её ладони. – Ты не услышишь ответа Илуватара, даже если задашь вопрос. Пока не услышишь. Но я познакомлю тебя с теми, кто ждёт, хорошо?
– Ты же сказал – все люди здесь, – растерялась она.
– Я сказал – почти все.

Пути Тар-Мириэль почти не запомнила. Да и не был он дорогой в привычном смысле – просто мир вокруг изменился, и почти что из ворот Андуниэ она ступила на горные склоны, напомнившие Форростар, в сосновый лес, к домику в лесу.
Небольшой дом, фундамент из камня, стены из брёвен, один этаж. Крыша, крытая черепицей. Небольшой огородик. Изгородь из жердей, калитка нараспашку – входи кто хочет. А в окне дома горела свеча.
Им навстречу вышла женщина в домотканом, льняном платье; только теперь Тар-Мириэль сообразила, что сама одета в шёлк, синий шёлк, который она так любила. Перед смертью на ней было белое.
– Здравствуй, – хозяйка дома точно вовсе не удивилась. – Кто ты?
– Меня зовут Мириэль. Я… мне сказали, мне нужно поговорить с тобой.
– А меня зовут Эйлинель. Входи, Мириэль, и будь гостьей.

Тар-Мириэль вспомнила это имя из древней песни – она пела её часто именно потому, что песня была запретной, и Тху – Первый Советник Зигур – ненавидел её, но не мог помешать Королеве.
Эйлинель ждала мужа.
Она рассказала это очень просто и спокойно, без надрыва, без слёз; так же, как сама Мириэль говорила о Фаразоне.
– Горхаур обманул его, моего Горлима. Обманул, запутал и погубил. Он погиб, проклиная себя, и так и не покинул мир живых; ушёл скитаться. Берен рассказывал мне – он простил Горлима, но Горлим не принял прощения. Он ушёл, и не пришёл сюда. Но что мне делать, если не ждать? Это наш дом, и свеча всегда горит в окне, и это по-настоящему. Когда-нибудь Горлим придёт.
Мириэль смотрела на неё во все глаза. Вот так вот ждать – целую Эпоху?
– Я… мой муж…
Слова полились потоком. Как она увидела Фаразона, и влюбилась в него, и какой он был красивый, как ухаживал за ней, какие роскошные подарки дарил, как она не хотела идти замуж по указке отца и угрожала броситься с башни, как погиб её жених, и отец ненавидел Фаразона, но всё равно ничего не мог, и отец умер, а они всё равно поженились, и были так счастливы, только детей у них не было, а потом…
– Гортхаур обманул его. И увёл во Тьму, так далеко, как не уходил ни один человек, – в лице ни кровинки не осталось, но Тар-Мириэль так и не заплакала. Слёз больше не было.
– Он остался в Арде. Не смог покинуть её. Но ведь я должна его дождаться, должна, Эйлинель!
Та налила гостье молока, погладила по руке – запросто, будто и не Королева Людей Запада перед ней, а просто несчастная. Очередная.
– Так будем ждать вместе, – просто предложила Эйлинель. – Я ведь не одна, кто потерял. Ты познакомишься и с другими, они приходят иногда.
– А к ним нельзя пойти? – Тар-Мириэль, освоившись, расхрабрилась, но Эйлинель покачала головой.
– Не стоит. Ты не сможешь пока. Хотя я провожу тебя к Тарвендэ. Назвали же девушку, а потом удивляются…

Они оказались в Арменелосе. Вот уж чего не ожидала увидеть!
Тар-Мириэль знала эти кварталы, хотя многие дворцы здесь были перестроены. Кварталы высшей знати, тех, кто всегда бывал на приёмах во дворце Элроса, кто окружал её с колыбели.
Тот дворец, куда они вошли, она знала тоже. Но внутри всё было иначе.
Всё было куда древнее, чем она помнила. На добрых тысячу лет, если вспомнить историю моды.
Тарвендэ – хозяйка дворца – была настоящей леди. Настоящая нуменорка – из хадорингов, надо думать, золотоволосая, статная, гордая, когда-то, должно быть, высокомерная, а сейчас – просто гордая, со странным выражением глаз.
– Нет, муж-то мой здесь, – ответила она на расспросы Тар-Мириэль. – Он не приходит ко мне, но он здесь. Он мёртв.
– А…
– Хэлканаро.
Пауза.
– Сын.
Снова пауза.
– Я знаю, что его имя забыли в мире людей! Забыли его сородичи, забыли с радостью, и правильно, предателей по имени помнить – велика честь! – Тарвендэ гневалась, глаза горели, но за гневом звучала боль. – Выбрал не-жизнь, выбрал службу Тьме, нет у него имени, как у Падших нет!
Точно выпустив весь воздух, Тарвендэ добавила горько:
– Только если родная мать не будет ждать – кто же станет? Элендили говорят – Илуватар милостив. Не знаю. Если милостив – даст ему свободу, пусть после конца мира. Если здесь ему делать нечего – так чтобы хоть Падшему не служил! Вот на что надеюсь… Остановить. И кольцо его не защитит!

Теперь Тар-Мириэль не жалела, что у неё не было сына. Страшнее, чем быть женой Ар-Фаразона – стать матерью первого назгула.
Не ей осуждать Тарвендэ…

Тар-Мириэль осталась во дворце Андуниэ. Там они встретились с Фаразоном, там жил Амандил… Там Фаразон – Калион – станет её искать. Там, не во дворце Элроса, отравленном Тху!
К Тарвендэ Тар-Мириэль приходила редко, та не любила гостей, но сама появлялась порой. Они понимали друг друга, им было чем поделиться – болью, и надеждой, и если мужчины ушли во тьму – им оставалось идти к свету самим. Нелегко. Через собственную тьму и тьму своих родных.

У Эйлинэль Тар-Мириэль бывала куда чаще. Там дышалось свежее.
Встречала и её гостей, и понимала, почему к ним – нельзя. Ей уж точно нельзя. Слишком ясными были их лица, слишком светлыми – глаза, слишком трудно было дышать рядом с ними, как в разреженном горном воздухе; и всё же к ним тянуло.
Княжич Хуор – при виде его у Тар-Мириэль перехватило дыхание, так похож он был на Калиона! И леди Риан, тихая, странно похожая на неё саму. Только Риан хватило отваги? отчаяния? лечь и умереть, а самой Тар-Мириэль нет.
Они тоже ждали сына. Не из тьмы, из света, но легче ли им от того было? Тар-Мириэль не дерзнула спросить.
Приходил Амандил. Он приходил к ней часто, просто поговорить, но Тар-Мириэль знала: он ждёт вместе с ней. Ждёт не так отчаянно, не стоит у порога, как она, но всё же – помнит и ждёт.

И лишь однажды Тар-Мириэль встретила ту, о ком пела, кем восхищалась, кем гордилась – как же, она из рода Лутиэн Тинувиэль!
Рядом с Лутиэн – гордиться было нечем. И хотелось зарыться в песок, исчезнуть, уползти… или бежать вперёд и вверх, только бы догнать!
– Я тоже жду, – Берен говорил с Эйлинэль, а Лутиэн не дала Тар-Мириэль убежать на самом деле. – И надеюсь. Я покинула своих родителей, а мой сын не придёт ко мне. До конца мира. Но потом…
Потом будет вечное настоящее, где смогут жить эльдар, совершенные, но не завершенные, жить и бродить по земле, рука об руку с Детьми Людей.
Где не будет тьмы, ни в будущем, ни в прошлом.
Куда придут те, кто бросит ей вызов и сразится с ней, пусть даже в самый последний оставшийся для этого миг – в миг конца.
И пока их ждут – есть надежда для всех и для каждого.

@темы: Толкин, моё

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

А чего это я на БПВ тексты выкладываю, а тут нет. Непорядок

27.06.2020 в 19:18

Пишет  naurtinniell:

naurtinniell - Первый сеанс
Название: Память
Задание: Созидание и разрушение
Размер: 750 слов
Жанр/категория: джен
Рейтинг: G
Персонажи/Пейринги: Арафинвэ, ОМП, ОЖП
Примечание: статуэтка работы Арафинвэ происходит из вот этого текста.

Эта скульптура была совсем не похожа на прошлые работы Алассиэн.
Она хотела передать в камне тот миг, когда отчаяние становится надеждой. Воин, раненый, тяжело приподнимался от земли, понимая уже, что не доберётся с донесением – и видит своих... Вот этот взгляд, этот миг понимания Алассиэн и силилась поймать.
Она боялась, что после долгого – семьдесят лет даже для эльфийки немало! – перерыва руки будут неловкими, как у подмастерья. Но руки быстро вспомнили навыки, избавившись от лука и кинжала, они вели резец в точности так, как хотела Алассиэн.
Но, отойдя от законченной скульптуры, девушка поняла, что не сможет выставить её в своём саду или подарить кому-то, как бывало прежде. И не потому, что воин определённо имел её собственные черты.

Шагов отца Алассиэн не услышала, вглядываясь в свою новую работу. А может быть, он просто давно подошёл и стоял за её спиной, наблюдая?
– Это настоящее, – наконец сказал Вэондо, поняв, что дочь заметила его. – Это создано настоящим мастером.
– Я знаю, отец, – ложная скромность никогда не была свойственна Алассиэн. – Но...
Вэондо медленно кивнул.
– Но. Она о войне.
– И она простоит сотни, тысячи лет, – Алассиэн провела рукой по плечу себя-мраморной. – Кому я могу подарить такое напоминание? В Тирионе нет семьи, где бы никто не сражался.
– А война окончена, – Вэондо подчеркнул последнее слово.
– Да, – с отцом было легко. Он всегда понимал её. Наставница тоже понимала, но при одной мысли о том, чтобы показать ей эту скульптуру, Алассиэн поёжилась. – Она окончена, мы всегда будем её помнить, но она не должна оставаться в Тирионе. И... матушка не должна её видеть. Ни она, ни...
– Ни госпожа Нэрданель, твоя наставница. Как жаль – ты не сможешь показать ей одну из лучших твоих работ.
Алассиэн медленно кивнула. Отец действительно всегда её понимал.
– Я сказала то, что хотела, отец. Может быть, просто разбить её? – девушка улыбнулась, но глаза оставались серьёзными. – Она была нужна мне, но нужна ли она другим?
– Она настоящая, – повторил Вэондо. – И уничтожать её – жестоко. И к ней, и к тебе. Пусть постоит пока здесь, матери я скажу, чтобы не ходила в твою мастерскую, а мы подумаем, что делать.

Думал отец недолго; не прошло и трёх дней, как в мастерскую девушки пришёл Арафинвэ. Алассиэн просияла от радости при виде гостя.
Почти сразу после приветствий тот перешёл к делу:
– Я хотел бы посмотреть на твою последнюю работу, Алассиэн. Мне рассказал твой отец.
– Да, государь, – Алассиэн подвела короля к скульптуре и стянула покрывало: ей самой было неловко всё время смотреть на себя-мраморную.
Арафинвэ долго молчал.
– Это прекрасное творение, – наконец проговорил он. – И ты знаешь. Я знаю и о твоих сомнениях, но вот что я подумал, Алассиэн: разве нолдор – и ваниар, и синдар – не нужно такое искусство? Разве ты одна вернулась с войны с переполненным ею сердцем? И раз ты нуждаешься в том, чтобы высказаться, значит, это правильно. Есть и другие, кто создаёт... схожие вещи. Необязательно скульптуры.
Алассиэн медленно кивнула. Она понимала.
– Но как мне поступить, государь? Она была нужна мне, но кому она нужна теперь?
– Всем нам, – Арафинвэ развёл руками. – Иногда. Да, её нельзя поставить на главное площади Тириона, но ведь нужно такое место, куда можно прийти, чтобы вспомнить? Или узнать. Прикоснуться.
– Место памяти о войне? – Алассиэн задохнулась, представив себе. – Да... там можно было бы и петь о ней, и не нести всё это в сегодняшний день, и...
– И тех, кто не хочет к ней прикасаться, она не коснётся, – продолжил Арафинвэ.

Место отыскалось на Тол-Эрессеа.
Скульптура Алассиэн оказалась первой, но на том же корабле перевезли и несколько других работ: не одна она нуждалась в том, чтобы рассказать о пережитом.
Взлетающий со скалы бронзовый орёл, грозный и стремительный.
Мать, рыдающая над телом сына.
Двое крепко обнимаются, у ног – сброшенные оковы, а лица обоих – измождённые.
Немалых размеров витраж: битва Эарендила и огромного чёрного дракона.
Старуха-аданэт со сжатыми кулаками и странным лицом: оглушённым и в то же время свирепо-радостным. Эту статуэтку принёс сам Арафинвэ.
И многое, многое другое...

Берёзы, взявшись за ветви-руки, кольцом обступили широкую поляну. Пройдёшь через их строй – и окажешься среди самого странного собрания.
Мраморные скульптуры и витражи, бронзовые статуэтки и просто украшения, свитки и рукотворные камни – во всём, что собрано здесь, есть след войны, той, Гневной, или иной, если появится творец, которому нужно будет высказаться.
Знамёна – опалённые огнём, пробитые стрелами, испачканные кровью – реют надо всем и всеми.
Цветут цветы.
Две женщины скользят между рядами; они здесь – хранительницы, они размещают всё, как слова в песне: одно за одним, чтобы на пришедшего обрушилась не какофония, а единый, стройный рассказ. Рассказ о потерях и торжестве, о поражениях и победах, о разрушении – и творчестве.
Рассказ о том, чего нельзя забывать, и всё же нельзя помнить каждую минуту.

@темы: Толкин, моё

---

Про пожрать

Почему-то я всегда думала, что из еды больше всего люблю говяжий стейк и варёную сгущёнку. Но нет.
Всё-таки больше всего я люблю вкус том яма.

То, чего вы не хотели знать обо мне, но придётся.

---

Флэшмоб очередной

Всё просто. Вы отмечаетесь в комментах, я даю цитату. Вы уносите её к себе и объясняете, как она к вам относится)

Мне от Narwen Elenrel:
"Каждый человек — маг в душе, но он становится магом только тогда, когда начинает меньше думать о себе и больше о других." (с)
Ну... Да, прекрасный тезис, вполне отвечающий моему мировоззрению. К сожалению, я сама довольно плохой маг, но это не значит, что я считаю это правильным.

@темы: флэшмоб

---

Сложная жизнь ролевика

Вот есть сыгранный сюжет. Очень, нет, ОЧЕНЬ укуренный, лично мне очень нравящийся. Из которого хочется сделать макси. Но я понимаю: ради игры матчасть и логика событий регулярно шли лесом. И править надо будет много. И будет ли это вообще кому-то интересно. И работа огромная. Иии...
Но хочется поделиться.

А вот есть другой сюжет. Куда менее укуренный, и его даже хочется выложить. Но этот сюжет начинался с важного приквела, сыгранное там потеряно, а написать заново я не могу. Пробовала. Не могу. Было слишком круто.
И отличный сюжет висит в воздухе.

И Лейтиан не дописана, опять же. Потому что я знаю, что меня побьют за следующую часть.
И за финал тоже. Хотя я изначально предупреждала, каким он будет. Но я бы хотела другого, если бы читала.

---

It's magic!

Дома закончился чай (а у нас его вечно сто разных сортов, но тут всё было не дойти до магазина), пришлось вчера заказывать. Заказала, магазин маякнул, что "заказ принят". Ну ок.
Муж сейчас просит: а завари вкусного чаю? Или он ещё не приехал?
Да ещё даже из магазина не звонили, говорю я, и не успеваю договорить, что у них два дня доставка - и раздаётся телефонный звонок.
"Здрасьте, это курьер, я вот могу через пару часов подъехать с вашим чаем".
Ну ок, чо.

Говорю мужу, что у него ещё два желания осталось.

@темы: о жизни